 |
 |
|
|
Митинг против фальсификаций на выборах, прошедший на Пионерской площади в Петербурге 10-го декабря, (назовем его «Событие»), позволяет сделать несколько выводов о том, в каком состоянии находится сегодня общество. В частности, в Петербурге. Некоторые московские наблюдатели, комментируя Событие, уже обвинили Петербург в некоей «провинциальности». Если предположить, что в этих обвинениях есть доля правды, тогда проанализировать Событие в городе на Неве тем более интересно, представляя себе, что Петербург – не столица, но и не провинция. Так себе, нечто среднее. А значит, лишенное апломба московского купеческого лоска или закомплексованной маргинальности российских моногородов. Тем лучше.
Сразу отмечу, что заниматься описанием, хроникой этого примечательного во многих отношениях События (а то, что оно было примечательным сомневаться не приходится: на Пионерскую площадь пришли более 10 тысяч человек, впервые в акции протеста участвовало столько граждан со времен 1991 года). Написано, показано, прокомментировано достаточно. Остановлюсь на значимых особенностях, которые, как мне кажется, достойны обсуждения.
Во-первых, хочется отметить общую атмосферу, на фоне которой произошло это Событие. С 4-го декабря, у Гостинки начались акции протеста, организованные «Другой Россией» и подхваченные обычными гражданами, и продолжались до 8 декабря. В общей сложности было задержано более 600 (!) человек. Для Петербурга это огромная цифра. По этому поводу один мой знакомый сказал: «Ну, задержат 600, ну 1000 человек, но 10 000 же не смогут!» Мне кажется, что не стоит обольщаться. Смогут и 10 000, и 20 000. Вопрос – чисто технический. Есть все основания предположить, что и к такому повороту событий Смольный подготовился, введя в город войска из близлежащих гарнизонов. Мест для временной «прописки» задержанных граждан в Петербурге и Ленинградской области достаточно. Это надо будет учесть в планировании новых акций протеста.
До 10 декабря реакция Смольного (читай - Владимира Путина) на несанкционированные митинги была однозначной: хватать всех без разбора, в том числе детей и журналистов. Это тоже стоит учесть, в особенности, представителям прессы.
Ситуация обострилась к 9 декабря, когда, судя по переписке представителей интернет-сообществ, стало ясно, что участвовать в Событии намерены тысячи, если не десятки тысяч человек. Надо понимать, что Смольному это не понравилось. Не могла вызвать у него и другая особенность, которая активно обсуждалась, а именно - решение несогласных собраться на площади Восстания. Размышляя чисто теоретически, с позиций если не революционера, то просто с позиций гражданина, который уже до предела ненавидит существующую власть, - собираться надо было где угодно. И, в принципе, решение собраться на площади Восстания представляло угрозу именно для чиновников Смольного, а не для митингующих. Разгон семитысячной демонстрации на Невском проспекте имел бы, несомненно, гораздо больший резонанс, и международный, в том числе, чем проведение двадцатитысячного митинга, разрешенного властями. Трудно сейчас сказать, зачем лидер петербургской организации ОГФ Ольга Курносова взяла на себя ответственность за согласование со Смольным места проведения События на Пионерской площади. Это согласование практически свело на «нет» весь протестный смысл События, превратив его в достаточно скучное, с точки зрения противников режима, мероприятие.
Еще глупее поступил лидер петербургской организации партии «Яблоко» Максим Резник, объявивший других организаторов События в Интернете «попами Гапонами», за что и был лишен слова на самом Событии. На анонсированное им место сбора у Казанского собора пришло от силы 50 человек, которые, поговорив несколько минут, отправились на Пионерскую. Зачем, спрашивается, это было надо?
Выводы напрашиваются следующие:
1. Организаторам подобных событий, а их впереди, судя по всему, немало, необходимо создать механизм согласований всех вопросов, связанных с организацией. Надо ли договариваться с властью? Надо ли создавать некий комитет, в который войдут представители всех политических и других организаций, участвующих в акциях протеста? В каком месте надо проводить акцию? И прочее.
2. Организаторам подобных акций необходимо существенно разработать методы оповещения через Интернет. Возможно, создать некий Центр информационного обеспечения.
Во-вторых, одной из главных особенностей последних акций протеста, не только События, было то, что в них приняли участие молодые люди – студенты, учащиеся школ и другие. Еще никогда не видел такого количества молодежи на акциях протеста, как на Пионерской площади 10 декабря. Этот любопытный феномен заставляет задуматься о том, что существующие до сих пор формы борьбы против режима устарели. Молодежь на митинге явно скучала. С одной стороны, явно репрессивная политика Смольного, которую мы наблюдали до 9 декабря, видимо, создаст новых революционеров в нашем обществе. Прошедшие через дубинки ОМОНа, вонючие отстойники полиции, продажные суды, выдающие направо и налево штрафы и сутки ареста, молодые люди задумаются о том, в какой мы стране живем. Кажется, власть делает все для того, чтобы политизировать молодежь. Вот только методами, которые эту молодежь сделают главным врагом для самой власти. Не дай Бог дело дойдет до терроризма. А, ведь, обиженные молодые люди могут пойти и на это. Зарубежные сочувствующие наблюдатели, насмотревшись на действия анархистов в той же Греции, комментируя события в России, и в Петербурге, в частности, вопрошают: «А где же коктейль Молотова? Что слабо?» Из этого надо тоже сделать выводы. И, возможно, в первую очередь необходимо искать новые формы протеста.
В-третьих, обращает на себя внимание некая эйфория по поводу того, как мирно произошло Событие на Пионерской площади. Все, вроде бы, довольны. ОМОН не свирепствовал, людей, за редким исключением, не хватали. Как, кстати сказать, и на Болотной площади в Москве. Однако не надо обольщаться. Накануне События тот же губернатор Петербурга Георгий Полтавченко в эфире телеканала «Санкт-Петербург» заявил: «То, что происходит в нашем городе, я иначе как тщательно спланированной за рубежом провокацией не назову. Серверы, которые наводняют интернет призывами к петербуржцам проводить акции, все расположены далеко за пределами нашего отечества». Сделайте выводы.
Власть не собирается меняться. Никаких и никому поблажек. Скорее наоборот. В ближайшем будущем можно ожидать только «заморозков». Это объясняется не только тем, что чиновники боятся лишиться своего бизнеса, своих кресел. Это объясняется их психическим состоянием, их идеологическим мировосприятием. Они не могут мыслить иначе. Как можно, например, объяснить идею установить трехметровый памятник Владимиру Путину на самой высокой точке в Петербурге, которая сейчас всерьез обсуждается в Смольном? Это в то время, когда Владимир Путин стал главным антигероем политического ландшафта страны? При этом еще на полном серьезе обсуждается идея добровольного сбора с каждого петербуржца по рублю на этот самый памятник, да еще работы Церетели. Необходимо учитывать в будущем неадекватность деятелей из Смольного. Это, скорее, к вопросу о том, надо ли с ними договариваться о месте проведения протестов.
В-четвертых. Так уж сложилось, что на Событие явились люди, имеющие самые различные политические и другие убеждения. От правых радикалов до левых радикалов. Включая экологов, регионалистов, националистов и Бог знает кого. Виктора Шендеровича, например, освистывали националисты. Из этого также необходимо сделать выводы.
Главный вывод заключается в том, что такую «разношерстную» массу невозможно объединить политическими лозунгами какой-либо одной партии, существующей сегодня. Националисты не пойдут за демократами, демократы не пойдут за коммунистами и т.д. Поэтому необходимо исходить от обратного. И те, и другие, и третьи одинаково сильно ненавидят существующую власть. Именно эта ненависть объединила участников События, скандирующих: «Когда мы едины, мы непобедимы!» Поэтому надо отбросить все политические разногласия и строить всю концепцию протеста не на том, как мы хотим устроить будущее, а на том, от чего мы хотим освободиться. Не «Да здравствует демократия!», а «Долой «Единую Россию!» Соответственно и резолюцию надо готовить, следуя этой концепции.
Лидер петербургской организации «Другой России» Андрей Дмитриев, кстати сказать, вполне реалистично поставил ультиматум власти. До 18 декабря не отмените выборы в питерский ЗАКС - будем протестовать. Резолюция реальная. Но необходимо определиться с методами и формой протеста. Митинги, особенно, если они будут и в дальнейшем проходить в том виде, как прошло Событие, уже не смогут аккумулировать протестные настроения граждан. Не верю в то, что они станут более многочисленными. Рад бы ошибаться. Да и последствия таких будущих митингов представляются не очень результативными. Ну, примут очередную резолюцию. Ну, выступят еще раз. И что? А значит, надо думать о лозунгах, о формах протеста, об Интернет-сообществах. Им стоило бы бросить клич: «Предложите свои формы протеста против власти!» Думаю было бы много интересных предложений.
И последнее. Так называемая «системная» оппозиция никогда не сдаст своих полученных мандатов. Не надо обманываться. Не будут и пересмотрены результаты выборов, за редким исключением в каких-нибудь отдельных районах нескольких городов. Поэтому протест неизбежно, если он не затухнет, выйдет за рамки борьбы за пересмотр результатов выборов и может принять совсем иной смысл. И к этому надо быть тоже готовым.
Россия вошла в новое состояние. Резко, быстро и необратимо. От нас зависит, в какой стране будут жить наши дети. От нас зависит будущее нашей Родины.
Александр Давыдов