Мировой экономический кризис начала нового века, который уже окрестили «Великой Рецессией» (по аналогии с «Великой Депрессией» 1929-33 гг.), и распоряжения президента США о посылке новых подкреплений в Афганистан, привели к тому, что и сами Штаты, и мир в целом пропустили чрезвычайно знаменательный юбилей. Между тем в январе исполнилось 90 лет со дня вступления в силу 18-ой поправки к конституции США. В стране был введен «сухой закон», суть которого заключалась в запрете производства и употреблении спиртных напитков, включая пиво. Нельзя не признать, что это был один из самых смелых экспериментов в истории. 

В XIX столетии США были если не самой, то одной из самых «пьяных» стран в мире. Безудержный алкоголизм американцев отмечался всеми иностранными путешественниками. При этом большинство из них отмечали, что в США алкоголь в огромных количествах употребляют женщины и несовершеннолетние. Разумеется, и движение за запрет производства алкогольных напитков в США приобрело серьезное влияние. Начиная с 1846 года то в одном, то в другом штате вводился «сухой закон». Его проповедники стали любимыми персонажами американской литературы XIX и первого десятилетия XX веков. Вспомним Марка Твена, описывавшего, как в помещении Общества трезвости оказалось виски, «Трест, который лопнул» О Генри, и наш «Золотой теленок», в одном из эпизодов которого, предприимчивый Остап Бендер учил страждущих американских туристов самогоноварению. Наконец, старшее поколение может вспомнить чехословацкий пародийный фильм «Лимонадный Джо». Конечно, эти литературные образы родились не случайно. В спившихся старательских поселках Дикого Запада действительно находились идеалисты из числа религиозных проповедников, пытавшихся нанести удар «Джону Ячменное Зерно», как образно, языком старинных британских баллад, называли виски, и вообще все крепкие алкогольные напитки. 

Ведущую роль в борьбе за народную трезвость играли религиозные, в первую очередь, протестантские образования. В начале ХХ века среди протестантов в США огромную роль приобрело движение фундаменталистов. Такое название оно получило потому, что его теоретики издавали сборники статей, в которых содержались основные положения их требований, под названием «Фундаменталии». Сторонники этого направления требовали отказаться от «модернистских» трактовок Священного Писания, и, среди прочего, требовали ввести «сухой закон». С 1872 года на всех президентских выборах в США выступала «прохибишн» партия, то есть партия запрета алкогольных напитков. Правда, долгое время она имела незначительный успех, получая не более 2 % голосов. Но, терпя неудачу на общенациональном уровне, «прохибишн» сумели стать реальной силой в ряде отдельных штатов. К 1914 году в 26 штатов (из тогдашних 48) действовали различные виды ограничения на продажу спиртных напитков. 

Когда грянула Первая мировая война, США ввели различного рода ограничения на производство и потребление крепких напитков. С 8 сентября 1917 года производство алкоголя в США было запрещено. Правда, пока это рассматривали лишь как временную меру военного времени. Но успехи «сухого закона» (значительное сокращение смертности, уменьшение аварий и катастроф, рост производительности труда) способствовали популярности сторонников запрета алкоголя вообще. И вот, 16 января 1919 года была принята 18-ая поправка к конституции, которая вступила в силу ровно год спустя. Было полностью запрещено производство не только крепких напитков, но и пива. Сторонники «прохибишн» торжествовали. В ряде городов США прошли торжественные процедуры символических похорон Джона Ячменное Зерно.  

Но все же движение «прохибишн» не достигло бы столь серьезных результатов, если бы оно не совпало с мощным движением «американизма», которое требовало ограничения иммиграции, в первую очередь в отношении выходцев из стран южной и восточной Европы, а также евреев. В самом деле, в первые годы ХХ века в США прибывало около 1 миллиона иммигрантов в год. В результате чего в 1920 году из 106 миллионов американцев 15 % населения США составляли иммигранты, и 25 % – их дети, американцы в первом поколении. Неудивительно, ведь за 1820-1920 в США прибыли 35 миллионов иммигрантов. Такое положение грозило возникновению в США совершенно неподконтрольным властям этнических оазисов. Обилие переселенцев приводило к заминкам в работе «плавильного тигля», который вообще мог выйти из строя. В момент вступления США в первую мировую войну в 1917 году выяснилось, что каждый десятый призывник просто не понимает воинские команды по-английски. (Хотя призывались исключительно американские граждане, родившиеся в США!) Идею создания национальных военных формирований генералы отвергли с порога, справедливо видя в этом первый шаг к распаду армии и государства. При этом в качестве доказательства американские генералы сослались на печальный опыт создания таких национальных частей в русской армии при Керенском в том же 1917 году. 

Особую тревогу у «американистов» вызывало то, что они называли «двойной лояльностью» новых американцев. Речь шла о том, что католики и евреи, даже будучи лично лояльными правительству США, одновременно полностью повинуются Папе Римскому или еврейским лидерам. В случае если интересы Ватикана или главарей мирового еврейства вступят в противоречие с интересами США, позиция американских католиков или евреев, была непредсказуема. Между тем, основную массу иммигрантов, начиная со второй половины XIX столетия, составляли ирландцы, итальянцы, поляки, выходцы из народов Австро-Венгрии, преимущественно католики по вероисповеданию. Как правило, они отличались высокой рождаемостью. В результате, католицизм быстро стал второй по распространению конфессией в США, уступая, правда, протестантам, взятым в целом. Но ведь протестанты были расколоты на множество «деноминаций», так что католицизм к 20-м гг. стал самой крупной из отдельных американских конфессий. Возникала реальная вероятность превращения страны, основанной пуританами, в католическую страну латиноамериканского типа. 

Американисты обвиняли иммигрантов-католиков в склонности к мятежу, неуважению к частной собственности и американским ценностям. Действительно, из числа ирландцев вышли многие профсоюзные активисты. Итальянцы также составляли основную массу активистов анархистских и социалистических организаций страны. Кроме того, иммигранты из католических стран имели репутацию любителей выпить. Не случайно один из американских политиканов говорил, намекая на католиков, что его противники заключаются в трех буквах R – Rum, Roma, Rebellion (Ром, Рим, Мятеж). Наконец, организованная преступность в США была организована на базе этнических землячеств. Всем известна итальянская «Коза Ностра», но и еврейские мафиози типа знаменитого Меира Лански (Аарона Шушлановского) были ничуть не менее влиятельны. 

Одновременно, в США стало быстро расти число евреев, дойдя до 4 миллионов человек. В ту эпоху евреи, вопреки представлениям как антисемитов, так и сионистов, не имели сильных позиций в деловом мире Америки. В 20-е годы большинство евреев жили в своих гетто типа нью-йоркского Бруклина, занимаясь в основном мелкой розничной торговлей, содержанием подпольных лотерей, и особенно питейных заведений. Не стоит удивляться, что большинство еврейских организаций расценили «сухой закон» как «антисемитскую акцию».

В 1921 году американский Конгресс принял антиимиграционный закон. В 1924 году он был еще более ужесточен. Были введены квоты на переселение в США, ограничившие годовое число иммигрантов в 164 тысячи человек. При этом выходцы из восточной и южной Европы, ранее дававшие 80 % всех прибывавших в страну, теперь не могли превышать 2 % от общего числа прибывших в год иммигрантов. Для азиатов и вообще представителей нехристианских наций США теперь стали закрыты. Евреи, впрочем, переселялись в США, но как уроженцы конкретных государств Европы. Теперь основную массу переселенцев давали не только западноевропейцы, но люди, имевшие определенный образовательный и имущественный ценз, подтверждающие свою принадлежность к христианству. 

Как видим, время между 1919 и 1929 годами (до начала Великой Депрессии) для Америки были временем, можно даже сказать, весьма трезвых решений. Увы, поставленные цели оказались реализованными не вполне. «Сухой закон» быстро превратился в посмешище. Самогоноварением и контрабандой алкоголя занималось несколько миллионов человек. Появились такие специфические термины, как «бутлеггер» (контрабандист спиртного), «муншайнер» (самогонщик), «спикизи» (работник подпольной пивной). Нарушителем сухого закона был даже президент Уоррен Гардинг (1921-1923 гг.), любивший выпить в кампании своих министров. Пьяниц в США меньше не стало, зато мафия сказочно разбогатела на нарушении «сухого закона». Один только Меир Лански  ввез в страну 49 миллионов галлонов виски. Похожую судьбу испытали остальные начинания «джазового века» Америки.

Когда грянула Великая Депрессия, то рухнули и многие догматы «американизма». В целом ряде штатов сухой закон был явочным порядком отменен. Наконец, пришедший к власти в 1933 году президент Франклин Делано Рузвельт одним из своих самых первых актов отменил сухой закон полностью. Уже 5 декабря 1933 года вступила в силу 21-я поправка к конституции США, отменившая действие 18-ой поправки. Сухой закон стал достоянием истории. Зато Рузвельт четыре раза избирался президентом и благодарные американские алкоголики, несомненно, составили немалую часть его электората.  

В некоторых штатах местный «сухой закон» продолжал существовать. Последним он был отменен в 1966 году в штате Миссисипи. Но это было уже не серьезно, если только не считать, что Миссисипи и «сухие» штаты американского Юга имели репутацию самых реакционных. Там запрещено виски и негров вешают – вот и все, что знал яйцеголовый интеллектуал «продвинутых прогрессивных» городов Атлантического побережья США о последних «сухих» штатах. Понятно, что борьба за гражданские права 60-х гг. привела к падению последних бастионов трезвости в этой стране.   

В эпоху кризиса очень часто власти пытаются в вине утопить народное негодование. Так было в Америке Рузвельта и России Ельцина. Сейчас, когда над миром нависли черные крылья новой Великой Депрессии, в целом ряде стран уже предпринимаются соответствующие меры. При этом, поскольку алкоголь запрещен только в нескольких мусульманских странах, то на роль Джона Ячменное Зерно выдвигаются иные средства контроля над людскими эмоциями. Так, впервые в истории Всемирной Организации Здравоохранения ООН на высшем международном уровне был поставлен вопрос о возможной легализации марихуаны. Для этого престижный английский фонд Беркли специально подготовил отчёт о ситуации употребления этого наркотика в мире, который содержит также рекомендации комиссии по вопросу легализации марихуаны. Одновременно в разных изданиях, не только бульварных, но и солидных, вдруг начинают появляться статьи о том, что героин не так опасен, кокаин вообще действует как шампанское, и что в Голландии и других странах, легализовавших «легкие» наркотики, наркомания, оказывается, незначительна. Почетный профессор Гарвардской медицинской школы, автор книги «Марихуана: запретное лекарство»  Лестер Гринспун обосновывает, что марихуана дешевле, чем другие лекарства против тех же болезней, а значит, она поможет сэкономить на страховании работников. 

Неожиданно многие политические партии в Европе вдруг выдвигают лозунги «легалайз» – то есть легализации наркотиков, устраивая массовые демонстрации в поддержку своих требований. Можно констатировать, что чем сильнее проявляет себя кризис, тем больше будут вопить сторонники «легалайз».  

Вот и в США администрация Обамы идет по пути наркотизации американского населения. Уже в прошлом году по распоряжению президента прекращена агентурная деятельность ФБР относительно употребления «легких» наркотиков. Теперь правоохранители не трогают ни продавцов, ни простых граждан, курящих «травку» в «медицинских целях». По федеральным правилам марихуана все еще вне закона, но это мало кого трогает: штатов, где лечиться ею разрешено, все больше. В 14 штатах плюс Федеральный округ Колумбия, где расположена столица США Вашингтон, употребление марихуаны (правда, с формулировкой «в лечебных целях») уже легализовано. В Калифорнии с ее Губернатором-Терминатором производство и сбыт марихуаны собираются обложить налогом. Сторонники этого законопроекта считают, что только этот штат может получить до 1,4 млрд. долларов. Аналогичные меры обсуждаются в Вашингтоне (где марихуана для лечения уже разрешена). Депутат Мэри Пикерсон  думает, что было бы здорово продавать «траву» в винных лавочках, взимая налог в 15%. Она рассчитала, что налоговые доходы от конопли могут сравниться с «алкогольными» заработками штата – около 300 млн. долларов в год.  

Какой же вывод из всей этой истории можно извлечь сейчас? Когда страной правит истинно национальная элита, проводятся мероприятия, напоминающие политику США 1919-29 гг. Иначе говоря, забота о народном здравии, стремление не допустить в страну людей иной культуры, или, по крайней мере, ограничить их роль, наконец, поддержка особого статуса доминирующей церкви – все это правильно, и, в частности, необходимо современной России. Разумеется, при этом национальная элита должна учитывать все недостатки американского сухого закона (плюс наш собственный опыт антиалкогольной кампании при Горбачеве). 

Сергей Лебедев

Мнение автора не совпадает с мнением редакции

фото www.lenta.ru