В минувшем году на всю страну прогремели три громких дела, главными героинями которых стали беременные женщины. Речь идет о нацболке Татьяне Харламовой, экс-юристе ЮКОСа Светлане Бахминой и петербургской акушерке Елене Ермаковой. Все они проходили по разным делам - политическим, экономическим, уголовным, готовясь стать мамами. В любом цивилизованном обществе к беременным женщинам принято проявлять снисхождение. Российское правосудие его не проявило ни в одном случае. Оправдано или нет - это другой вопрос. Гораздо более интересно, как его проявило общество.

Самой известной беременной за решеткой стала Светлана Бахмина, которая обвинялась в неуплате налогов и хищении имущества по "ЮКОСа". Ни судью, ни прокурора Николая Власова не смутило, что у Бахминой двое малолетних детей. В итоге Светлана получила суровый приговор. Суд приговорил ее к семи годам лишения свободы, однако после срок был снижен на полгода. Прошение об отсрочке приговора до достижения младшим сыном 14-летия суд отклонил в связи с тем, что у семьи хорошее материальное положении, а у детей есть отец и бабушка.

Все бы ничего, да только дело "ЮКОСа" - это политическое дело. Чего только стоят нелепые судебные процессы против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, в которых выступления прокуроров не выдерживают никакой критики. И все его участники оказались заложниками конфликта Путин-Ходорковский. В одном ряду с Бахминой, кстати, стоит и смертельно больной Василий Алексанян, который долгое время провел в тюрьме, не имея никакой медицинской помощи. А потом, после кампании в СМИ за его освобождение, был отпущен под подписку о невыезде с залогом в 50 млн. рублей.

В прошлом году страсти по Бахминой вспыхнули с новой силой. Оказалось, что ей отказали в условно-досрочном освобождении, несмотря на то, что она находилась на четвертом месяце беременности. После этого развернулась очень масштабная кампания в СМИ, в которой приняли участие и политики, и правозащитники, и деятели искусства, и простые граждане. Десятки тысяч человек подписались под письмом президенту Дмитрию Медведеву с просьбой помиловать Бахмину. Образ Мадонны с младенцем за решеткой обыграли все, кому не лень. Редкие голоса против заглушались криками о милосердии. В конце концов, Бахмина была освобождена условно-досрочно, и, поблагодарив всех, кто выступал в ее защиту, пообещав оказывать помощь беременным заключенным и заключенным с детьми, пропала совсем.

Сайт в ее поддержку был закрыт. Вместе с ней пропали и ее защитники, хотя почти сразу после дела Бахминой защита потребовалась другой политзаключенной, нацболке Татьяне Харламовой. 1 октября 2008 года она участвовала в акции протеста против передачи Китаю российских островов Большой (Читинская обл.), Большой Уссурийский и Тарабаров (Хабаровская обл., на реке Амур). На закрытии Дальневосточного Международного экономического форума в Хабаровске Игорь Щука и Татьяна Харламова приковались к дверям Хабаровского краевого музыкального театра, где проходили пленарные заседания форума, зажгли дымовые шашки и раскидали листовки. После этой акции она провела  в СИЗО больше полугода по обвинению в экстремизме (статья 282 ч. 1 "Возбуждение ненависти либо вражды", 282.2 ч.2 УК РФ ("Участие в деятельности экстремистского сообщества") и 319 УК РФ ("Оскорбление представителя власти")). Затем была освобождена, но некоторое время спустя снова арестована. И вот на четвертом месяце беременности ее этапировали из Смоленска в Хабаровск. Там, на этапе, Татьяна потеряла ребенка.

Это дело не было таким громким, как дело Бахминой. Все-таки разница огромная между обвинением в воровстве много миллионов рублей и листовкой с требованием не отдавать острова. Неудивительно, что защитников у Харламовой почти не нашлось, тогда как практически все более-менее приличные и не очень люди требовали освободить беременную Бахмину. Вот Валерия Новодворская готовилась отсидеть оставшийся срок за Бахмину, подкремлевский адвокат Михаил Барщевский так и не понял суть обвинения, члены общественной палаты выступили с просьбой президенту "совершить акт милосердия".

Единственная акция в ее защиту была проведена петербургскими нацболами, которые собрались у приемной омбудсмена Игоря Михайлова и потребовали у него вмешаться в ситуацию. Уполномоченный по правам человека предпочел отмолчаться. Впрочем, чего еще ждать от человека, активно защищавшего все свое депутатство интересы губернатора, а  затем, уже в должности омбудсмена, -  права милиции. А тем временем Татьяна потеряла ребенка, получила свой приговор и вышла на свободу, так как положенный срок уже отсидела.

Зато не постеснялся Михайлов вступиться  за другую заключенную в интересном положении, петербургскую акушерку, принимавшую домашние роды без лицензии, в результате чего погибли шесть младенцев, Елену Ермакову. Дело вокруг центра "Колыбелька" и его владельцев супругов Ермаковых завершилось совсем недавно. Елену и Алексея обвиняли в том, что они, не имея лицензии, оказывали медицинские услуги и принимали роды на дому. Суд приговорил Елену Ермакову к 5,5 годам колонии-поселения, учитывая, что у нее шесть детей, двоих из которых она родила во время судебного процесса (младшему 2 месяца), ее мужа - к 5,5 годам условно.

Подобности этой жуткой истории можно прочитать на родительских сайтах в Интернете, послушать в новостях с заседаний суда - материалов достаточно. Среди них - и видеозаписи того, Ермакова принимала рода, и занятий в "Колыбельке", где она объясняет беременным женщинам: "Если у ребенка проблемы с глазами, он не хочет вас видеть, если у ребенка проблемы с ушами - он не хочет вас слышать видеозапись, если покрывается красной коркой -  хочет сбросить кожу  и исчезнуть". Для адекватного человека последней фразы достаточно, чтобы встать и уйти, не попрощавшись. Допустим, пострадавшим уже нет смысла задавать вопрос: "А чем вы думали". Этой трагедией они наказаны на всю оставшуюся жизнь. Но апологеты продолжают активно поддерживать Ермакову и агитировать за роды в домашних условиях.

Подпевают им либо не разобравшиеся в ситуации, либо решившие повторить триумф защитников Бахминой Игорь Михайлов и журналист Валерий Панюшкин. "Я изучил ситуацию, за время работы "Колыбельки" было всего 28 негативных случаев, несколько из них с тяжелыми последствиями (под тяжелыми последствиями Михайлов имеет в виду смерть шестерых младенцев и инвалидность двух). А сколько таких случаев в обычных роддомах? Неужели Ермакову преследуют только за то, что у нее не было лицензии, а наличие документа, позволяет врачам остаться безнаказанными? Я согласен, что Елена приняла тактику сознательного сдерживания судебного процесса, но я не думаю, что присутствовать на судебном заседании на 28 - 29 недели беременности очень легко. Это может повлиять не только на здоровье матери, но и ребенка. Я не защищаю Ермакову, но держать ее за решеткой в таком положении - это неправильно", - высказался омбудсмен. При этом он забыл добавить, что, будучи под следствием, Ермакова продолжала принимать роды на дому, в результате чего погиб еще один ребенок. Так что изолировали ее от общества вовсе не зря. Странно, что о Харламовой, которая никого своей деятельностью не убила, не покалечила и не обворовала, он не сказал ни слова.

Ничуть не лучше выглядит истерика Панюшкина. "Но горе подозреваемому, если он попал в жернова российской судебной системы, не будучи сильным мира. О чем ему вести переговоры? Что может посулить кому надо акушерка Елена Ермакова в обмен на освобождение? Два десятка брюхатых женщин, посещающих ее лекции? Арендованный полуподвал на Васильевском острове? Предмета переговоров нет. Российская судебная система, не настроенная на разбирательство, а настроенная на торг, цепенеет, когда нет предмета торга", - пишет он. При этом забыв упомянуть, что Ермаковы - люди вполне обеспеченные. Помимо заработков в "Колыбельке", они принимали роды минимум за тысячу долларов. Так что предложить ей было что. Только уж больно преступление гадкое. Да и специально рожденные во время судебного процесса дети только лишний раз подчеркивают цинизм Ермаковой. И, кстати, почему-то о нацболке Харламовой, как и Михайлов, он тоже забыл. Панюшкин вообще избирателен в защите беременных женщин.

Разбирая эти три истории можно сделать несколько выводов. Образ мадонны с младенцем за  решеткой почти всегда выигрышный. По крайней мере, говоря о Бахминой и Ермаковой, которые зачинали своих детей в расчете на снисхождение правосудия. Правда, одной из них "повезло" быть участницей политического дела. Не будь это "ЮКОС", Бахмина была бы либо оправдана, и никакого дела бы и не было, либо признана элементарной воровкой. Ермакова же просто нарушила закон и оказалась виновна в смерти чужих детей, хотя своих рожала исправно. Но, как ни странно, именно они почему-то получили наибольшую общественную поддержку и их дела вызвали широкий общественный резонанс.

Интересно, но как только закончилась история Бахминой, правозащитничики, требующие амнистии для матерей с детьми и беременных женщин за решеткой, куда-то улетучились. Их не видно, и не слышно. Как и самой Бахминой, обещавшей помогать таким женщинам. А ведь основным лейтмотивом всей кампании было требование наряду с Бахминой освободить всех беременных женщин и женщин с маленькими детьми, которые не совершали тяжких преступлений. Сейчас в заключении находятся около семисот беременных женщин и почти 800 женщин, которые родили уже будучи за решеткой. Точных данных, сколько сидит женщин, у которых на свободе остались малолетние дети, нет. К слову, эксперты утверждают, что в России отсрочка исполнения наказания женщине до достижения ее детьми определенного возраста применяется очень редко.

Но у правозащитников еще будет возможность проявить себя. Следующий кандидат на роль мадонны с младенцем за решеткой - это вице-президент "Алтына" Антонина Бабосюк. У нее уже обнаружились двое маленьких детей. Дело за малым - еще раз забеременеть. А уж распиарить обвинение в контрабанде как происки конкурентов и политический прессинг - нечего делать. Защитников у увешанной золотом блондинки, наследницы Бахминой, сразу найдется много. На деньги "Алтына" развернется  новая кампания за амнистирование беременных и матерей с детьми, которая потом, после освобождения Бабосюк, сойдет на нет. У нас очень избирательное милосердие.

Анна Александрова