 |
 |
|
|
В сентябре газета «Los Angeles Times» опубликовала весьма необычную статью Кристофера Кетчема под названием «
Американская сепаратистская волна». Необычность ее в том, что автор всерьез заговорил на эту тему, переведя ее из области фантастики в контекст real politics. Нет, он не защищает сепаратистские движения в США и не обещает им скорой победы – но всего лишь задается «забытым» вопросом: «Что же иного сделали наши отцы-основатели в 1776 году, как не отделение от тирании Англии?» И – сам же отвечает на него: «Сепаратизм является столь же основополагающей американской чертой, и столь же стар, как и концепция самих штатов… Парадокс состоит в том, что сепаратисты, хотя они и настроены против США, в большинстве своем определенно про-американцы».«Сепаратистская» воля к местному гражданскому самоуправлению действительно была основой возникновения североамериканской государственности. Отказавшись от этой воли, американцы просто перестанут быть самими собой, утратят свою цивилизационную специфику вечно «Нового Света». Именно поэтому все сепаратистские движения там действуют вполне легально. И пусть немногие из них добиваются ощутимых электоральных результатов, но во всяком случае они не испытывают жесточайшего давления власти и медиа, которые объявляли бы их «врагами и шпионами, желающими развалить Америку». А в России, как известно, такие ярлыки легко навешиваются на любые регионалистские и даже краеведческие движения!
Впрочем, по крайней мере один яркий пример торжества американских сепаратистских движений у нас перед глазами. Предшественником Сары Пэйлин на посту губернатора Аляски был Уолтер Хикл, избиравшийся на этот пост дважды – в 1966 и 1990 гг. Причем первый раз он баллотировался от Республиканской партии, а второй – от Партии Независимости Аляски. В 2006 году он поддержал кандидатуру Сары Пэйлин, а она сама выступила на съезде этой партии и благословила ее: «Продолжайте свое благое дело».
Хикл – до сих пор весьма уважаемая и даже легендарная фигура на Аляске. Нет, политической независимости Аляски он не добился – на выборах ему пришлось существенно смягчить свою программу, из-за чего он подвергся жесткой критике со стороны радикалов ПНА. Однако в ходе своего губернаторства он настолько поднял экономический статус штата, что громкие политические декларации отошли на второй план. (Вот чего, кстати, не понимают сепаратисты в иных странах, спешащие с подобными декларациями, но не задумывающиеся об их экономической базе, – такая «независимость» чаще всего оказывается фиктивной и лишь подчиненной другим столицам…)
Хикл поставил на Аляске успешный «постсоциалистический» эксперимент – а точнее, просто выходящий за рамки прежнего «капиталистическо-социалистического» мышления: он перевел все природные ресурсы штата в общественную собственность его жителей. И 90% доходов от добычи этих ресурсов остается в самом штате – федеральному центру отправляется лишь 10%. Разительный контраст с нынешней российской ситуацией, где все наоборот! К тому же Хикл имел еще наглость выпустить книгу под названием «Модель Аляски – возможности для России».
Этим экспериментом, как ни парадоксально, единство Соединенных Штатов только укрепилось. Возможно потому, что его там понимают по-другому, чем в наших широтах. Это не «вертикальные» директивы из «центра» и не насаждение в каждом штате многочисленной чиновничьей структуры «представителей президента», но желание самих граждан сохранить общее социокультурное пространство. А американское пространство по природе своей строится на принципах самоуправления и всеобщей выборности (мэров, шерифов, губернаторов и т.д.). Если эти принципы нарушаются – с неизбежностью возникают сепаратистские движения, и тогда федеральной власти приходится идти на существенные уступки. Но в итоге эти уступки, становясь юридическим прецедентом, «переформатируют» федерацию всякий раз на новом уровне, чем и поддерживают ее единство. Такая вот прагматическая диалектика…
Кристофер Кетчем в своей статье напомнил прошлогоднюю «Декларацию Чаттануга» – принятую в этом теннессийском городке представителями «11 мятежных групп из 36 штатов, под флагами: Республики Каскадия (Орегон и Вашингтон), независимой Калифорнии (представляющую пятую экономику мира), Объединенной Республики Техас (второй по величине штат), Лигу Юга (старый Дикси) и Второй Вермонтской Республики, выступающей за отделение Зеленогорья (Green Mountain State) от США». С ней трудно не согласиться:
1. Глубочайшие вопросы человеческой свободы и власти в наше время идут вне деления на «правое» и «левое» и фактически сделали эту старую схему бессмысленной и мертвой.
2. Привилегии, монополии, и полномочия, которые частные корпорации присвоили у правительства, угрожают всеобщему здоровью, процветанию, и свободе, и уже убили американское народное самоуправление.
3. Власть корпораций подвергает опасности свободу настолько же, насколько и правительственная – особенно когда они объединены как в американской Империи.
4. Свобода может выжить только если политическая власть будет возвращена от далеких и корыстных центров к местным сообществам и штатам.
5. Американская Империя больше не нация или республика, но стала тираном, агрессивным за границей и деспотическим дома.
6. Государства Американского союза являются и имеют право быть свободными и самоуправляемыми.
7. Без отделения (от империи) свобода и самоуправление не могут быть установлены, не сможет выжить и разнообразие человеческих сообществ.
Эту «программу-максимум» можно конечно назвать утопией, однако не меньшей «утопией» в свое время казалось и осуществленное Хиклом преображение Аляски. Не будем забывать, что Штаты – вообще изначально «воплощенная утопия», как охарактеризовал эту страну проницательный Жан Бодрийар…
Эволюцию в этом направлении, как представляется, поддерживает Джон Маккейн, сделавший своим главным предвыборным слоганом «Country first!» и обещавший передать множество законодательных вопросов в компетенцию самих штатов. Барак Обама тоже вроде бы не чужд регионалистской тематике. К тому же он уроженец Гавайев, штата, не менее нетривиального, чем Аляска. Однако если его лозунговые «Перемены» сведутся лишь к насаждению одноцветной «политкорректности» (опасения в чем я уже высказывал на сайте «Штаты-2008»), то нельзя исключать того, что вместо утопий там воплотится антиутопический «Дневник Тернера» Эндрю Макдональда (Уильяма Пирса).
Возвращаясь же к вопросу о диалектике, нетрудно заметить, что и в (пост)современной Европе вполне уживаются «центростремительные» и «центробежные» тенденции – централизм еврокомиссаров уравновешивается новым расцветом регионалистских движений, становлением сети еврорегионов, устанавливающих между собой прямые отношения, поверх прежних национальных границ. Более того, Брюссель и регионалисты проще находят между собой общий язык, чем со столичными чиновниками разных стран, все еще настаивающими на своем государственном унитаризме.
И только в России пока, к сожалению, все регионалистские инициативы блокируются: выборность губернаторов отменена, создание политических партий по региональному признаку запрещено и т.д. Хотя многие из этих движений так же, как и в США, готовы были бы «задвинуть» требования политической независимости в обмен на существенное возрастание гражданского самоуправления и экономической самостоятельности своих регионов. Большинство жителей российских областей, краев и республик совсем не желают огораживаться какими-то границами от своих соседей – эмоциональное неприятие в регионах вызывает лишь никак не подконтрольный их населению произвол столичных чиновников и корпораций, централизация всех ресурсов и налогов. Неужели распад СССР ничему не научил власти его «правопреемницы»?