 |
 |
|
|
Есть такая работа Владимира Ленина, известная под заголовком «К вопросу о национальностях или об «автономизации». На самом деле это и не работа даже, а три короткие записки, надиктованные больным Ильичом 30-31 декабря 1922 года. Фразы, вырванные из этих записок, стали едва ли не самыми цитируемыми из всего литературного наследия Ленина. Те самые фразы, где Ленин говорит о национализме: «Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетённой, национализм большой нации и национализм нации маленькой… интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации… должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически».
Как мы видим, большевик Владимир Ленин вполне в духе общечеловеческого гуманизма и западной демократии предлагал компенсировать малым народам исторические лишения и фактическое неравенство путём предоставления преференций относительно больших народов. В современной Америке потомков индейцев могут без конкурса взять в колледж. Речь идёт о простых гуманитарных преференциях, привычных для самой прогрессивной западной цивилизации, а не о каких-то очередных коварных коммунистических кознях против русских или кого-то ещё.
Другой вопрос, насколько эти преференции были нужны и оправданы в России? Американцы своих индейцев уничтожали или сгоняли в резервации. Русские в такой колониальной политике замечены не были. Тем не менее, Ильич полагал, что «…для пролетария не только важно, но и существенно необходимо обеспечить его максимумом доверия в пролетарской классовой борьбе со стороны инородцев… в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить».
Таково было личное мнение Владимира Ленина, лидера российских большевиков, который к тому времени уже часто и сильно болел и практически отошёл от руководства партией и страной. У других большевиков было иное мнение. Ленина в критике великоросского шовинизма поддерживал только Троцкий. А Сталин, Дзержинский, Орджоникидзе и многие другие товарищи были как раз объектом этой критики.
Чтобы понять смысл высказываний Ленина необходимо, во-первых, прочитать документ целиком. Это нетрудно, он короткий. Сразу бросится в глаза административный и технический характер записок. Это никак не программная статья. Во-вторых, нужно иметь в виду конкретный исторический и политический контекст. Записки были непосредственной реакцией на один скандал.
Случилось вот что. Фракция грузинских коммунистов во главе с Мдивани тормозила создание Закавказской федерации, требовала для Грузии особого статуса, в общем, дула в одну дудку с грузинскими националистами. Орджоникидзе был уполномочен разобраться с этой проблемой. Но диалог с Мдивани у Серго не получился. Мдивани стал что-то излагать о национальной исключительности и национальном превосходстве грузин над русскими, за что получил от Орджоникидзе порцию физического насилия. Серго грузинского соратника то ли просто ударил, то ли сильно избил. Это стало скандалом в партии. Некоторые грузинские товарищи вышли из состава ЦК. На разбирательство был отправлен Дзержинский, но первый чекист занял сторону Орджоникидзе. А покровительствовал им обоим Сталин, на тот момент уже генеральный секретарь ЦК.
Таким образом, в грузинской компартии возник кризис, раскол. И Ленин постарался предотвратить полное размежевание с грузинскими товарищами, сурово отчитав троицу «великороссов»: Сталина, Дзержинского и Орджоникидзе. По поводу Дзержинского Ленин ехидно заметил: «…известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения». Про Орджоникидзе Ильич сказал, что Серго, будучи представителем власти, не имел право раздражаться и распускать руки, а потому должен быть примерно наказан. А про Сталина вообще загнул так: «…он сам является настоящим и истинным не только «социал-националом», но и грубым великорусским держимордой».
Себя Ленин полагал вполне и без оговорок русским, и писал «мы, националы большой нации». Можно сколько угодно рыться в родословной Ульяновых, выискивая тюрков и семитов, отказывая основателю СССР в «расовой чистоте», однако Ильич имел русское самосознание, и никем иным, кроме русского, в национальном смысле никогда себя не ощущал. Его критика великороссов – это критика своего, критика изнутри. Часто интеллектуалы критически анализируют свою нацию, возьмите, например, ирландца Джойса. Тем более, по сравнению с Дзержинским и Сталиным, Ленин точно чувствовал себя этнически более чем русским, и считал себя вправе остановить товарищей в их чрезмерном великоросском усердии.
Записки были прочитаны на XII съезде ВКП (б) по делегациям. Мнение товарища Ленина было учтено, принято к сведению и… всё. Даже печатать его не стали. Первая публикация состоялась в 1956 году. Советский Союз развивался не по плану Ленина-Троцкого, а по плану Сталина и его друзей. Ленин в записках отметил: «…не следует зарекаться заранее никоим образом от того, чтобы в результате всей этой работы вернуться на следующем съезде Советов назад, т.е. оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов».
То есть, Владимир Ленин видел основанный им СССР как конфедерацию, где все национальные образования управляются сами, сами решают свои экономические и социальные задачи, а общими являются только военные силы и дипломатические отношения. Дедушка Ленин был очень хитрый. Он, с одной стороны, обещал мало-националам преференции в утешение их исторически уязвлённой гордости. С другой стороны, не хотел излишней интеграции, централизации, а полагал оставить социально-экономическую часть на местные наркоматы (правительства).
История ещё не закончилась. Время покажет, кто был прав в конечном итоге. Возможно, мы ещё должны будем придти к ленинскому варианту СССР: идеологическое, политическое, военное, дипломатическое единство всех территорий Российской Империи, при социальной, экономической и культурной самостоятельности республик. Финляндия будет жить на свои «деньги», Якутия на свои, Беларусь на свои, Москва на свои и Кавказ на свои. Никто не будет никого кормить. От этого дружба народов только укрепится. И всюду будут стоять российские военные базы, а российские идеологи будут присматривать за дискурсом. Это тоже способствует укреплению дружбы.
В первые годы строительства своего государства российские большевики использовали тактику союза с националистами окраин. Иногда националисты-сепаратисты помогали в борьбе с белогвардейцами, которые шли под лозунгами «за единую Россию!». Но очень скоро большевики переходят от поощрения «национально-освободительных» движений к подавлению окраинных национализмов.
Уже в 1920 году товарищ Сталин на съезде народов Терской области читает доклад, которым вручает зарвавшимся горским русофобам чёрную метку: «Горцы должны знать, что Советская власть защищает граждан России одинаково, без различия национальности, всё равно, являются они казаками или горцами. Следует помнить, что если горцы не прекратят бесчинств, Советская власть покарает их со всей строгостью революционной власти». Как мы знаем, у Иосифа Сталина слова не расходились с делами. Особенно, если он решал кого-нибудь покарать.
Сталин и его соратники видели, что СССР в виде «свободной конфедерации народов» не выживет. Надо иметь в виду, что концепция Ленина-Троцкого включала в себя и более-менее скорую победу мировой революции. А Сталин уже не очень верил в подмогу от мирового пролетариата и готовился выживать во враждебном окружении. Более того, понимал, что враги направят на СССР свой самый агрессивный отряд, берсерков капитализма. Каковыми и стали страны гитлеровской коалиции. Не было иного выхода, кроме как объединить и унифицировать все свои территории во всех отношениях, и всё направить к индустриализации и к усилению военной мощи.
Думаю, даже если бы русские с плачем откопали останки царской семьи и пригласили на престол какого-нибудь уцелевшего потомка Романовых, если бы отказались от социалистического пути и вернулись к монархии, или к парламентаризму и к капитализму, это вовсе не значило бы, что войны удастся избежать. Напомним, что Первая мировая война началась, когда большевики нигде не правили. И Первая мировая война не закончилась в 1918 году, просто была приостановлена. Никто не был удовлетворён, а Германия была более чем не удовлетворена. Унижена и оскорблена. Война в любом случае должна была продолжиться.
Германскому волку требовалось мясо. Много мяса. Даже всей континентальной Европы ему не хватило! Англия и Америка могли либо накормить Германию собой, либо скормить ей Россию. Естественно, они решили скормить Россию! Никаких других вариантов не было, с большевиками или без.
Советская национальная политика была не догматичной, а живой и реагирующей на изменения обстановки. Она развивалась. После того, как победа над нацистами была одержана, и положение СССР на международной арене укрепилось, настало время дальнейшего углубления правильно понимаемого интернационализма внутри страны. В частности, предполагалось решить «русский вопрос». Серьёзно прорабатывались планы создания, условно говоря, «русской советской социалистической республики» в составе СССР. Предлагалось, например, полностью русифицировать РСФСР, возможно, выключив из неё национальные автономии. Создать российские органы власти. Разнести столицы СССР и России в разные города. Это вопрос сложный, неоднозначный, но в принципе разрешимый, если поставлена цель. Процесс был заторможен со смертью Андрея Жданова, а после смерти Сталина прерван некорректным XX съездом КПСС, лишившим СССР значительной части силы и авторитета.
Что касается позднего Союза ССР, то, в плане национальной политики, он был уже как-то нечётко прорисован. Это была компиляция. С одной стороны, фактическое единство, обеспеченное единством партии. С другой стороны, сохранение формальной ленинской «конфедерации». Преференции малым народностям. Но и жёсткое закрепление жителей по местам обитания, прописка как барьер против внутренних мигрантов. В национальной политике СССР много сложного, комплексного, много интересного и того, чему стоит поучиться. Есть и опыт ошибок: мне кажется, в последнее время советская власть мало внимания уделяла идеологической борьбе с недобитыми националистами «меньшинств». Они и повылезали из своих нор, когда государство зашаталось. Может, слишком буквально, догматически, без учёта конкретной исторической и политической ситуации понимали слова Ленина из процитированных выше записок.
Герман Садулаев