 |
 |
|
|
После начала проникновения «тлетворного влияния гниющего Запада» в СССР 70-80-х годов первыми, кто начал собираться в различные группы, были молодые люди. Группы эти были самые разнообразные. У Казанского собора, например, собирались полухипповствующие студенты. Кидали фрисби, шустрили наркотики, менялись интересными книжками, в том числе - и самиздатом, а также пластинками. Большое развитие получили домашние сейшены, концерты, в которых обычно участвовали накурившиеся планом друзья и подруги, играющие на всем, на чем возможно: от гитары до расчески включительно. Более радикально настроенные молодые люди, совсем отказавшиеся от взаимоотношений с государством, образовывали свою горизонтальную «систему», путешествуя автостопом по стране из города в город и находя единомышленников в этих городах, «кантуясь» на «флэтах», превращенных в полукоммуны. В Ленинграде центром этой горизонтали был, конечно, «Сайгон».
Трудно сегодня судить о численности представителей той протестной молодежной «системы». Какие-то данные можно получить, читая, до сих пор засекреченные государственные социологические исследования, посвященные ситуации с наркоманией в СССР в те годы. Во время перестройки некоторые данные из них попали в СМИ и вызвали у общественности шок. Не буду вдаваться в подробности, просто замечу, что в 1983 году, после того как коммунисты спохватились, в СССР началась широкомасштабная кампания по борьбе с наркоманией, приведшая десятки, если не сотни тысяч молодых людей за решетку. Впрочем, дело не в наркомании. Она была лишь сопутствующим «системе» явлением, пусть и имеющим достаточно большое значение.
Возникновение молодежной андеграунд-системы было вызвано не столько политическими причинами, сколько возникшей модой на протест. Коммунистическая система доживала свои последние годы и, пожалуй, первыми, кто это почувствовал, пусть и неосознанно, были молодые люди.
Они не устраивали политических демонстраций, не расклеивали листовки, не создавали политических подпольных организаций. Если такие и были, то очень мало. Они стали жить жизнью, образ и формы которой разрушал существующие стереотипы, жесткие стереотипы, навязываемые кремлевскими идеологами.
Это разрушение было спонтанным. Оно постепенно охватывало все большую часть общества. Родители таких молодых людей теряли возможность управления их поведением. Если же они предпринимали жесткие меры, то молодые люди, радикализуясь, уходили в глубокий «отрыв»: бросали дома, уезжали в другие города, в основном, в Москву или в Ленинград, уходили из институтов и т.п. Процесс вышел из-под контроля.
Глобальными для России последствиями этого процесса стали перестройка и распад СССР.
Молодые люди всегда были самой пассионарно-активной группой общества. Неудивительно, что возникновение «андеграунд-системы» в 70-х в СССР привело к рок-революции, секс-революции, возникновению многочисленных неформальных групп, и, в конечном итоге, к глубоким политическим реформам.
Сегодня мы наблюдаем подобную картину. Возникновение «оппозиционных гуляний» на Чистых прудах в Москве, на Исаакиевской площади в Петербурге, в Казани, Перми и других городах страны, после драматических событий 6 мая, когда был разогнан «Марш миллионов», после «инаугурации» Владимира Путина в Кремле, сопровождавшейся тотальной зачисткой от народа центральных улиц и проспектов, - явления того же порядка.
Можно долго рассуждать на тему, когда закончатся эти «гуляния», разгонит ли их ОМОН и плохая погода или сами разойдутся. Вопрос не в этом.
Изменилась сама ситуация.
В России сформировалась новый вид молодежной «андеграунд-системы», и с этим теперь придется нам жить, а власти считаться. Все жесткие меры, которые собирается предпринимать Владимир Путин для ее подавления - введение гигантских штрафов, аресты и задержания, посадки в тюрьму, провокации со стороны государственных СМИ - будут безрезультатны. Более того. Учитывая существующую мощную широкомасштабную социальную информационную сеть поддержки, о которой в 70-е годы можно было только мечтать, никакие попытки разрушить эту «андеграунд-систему», предпринятые со стороны властей, успехом увенчаться не смогут. Кроме того, скорость информационного обмена на горизонтальном уровне позволяет этой «андеграунд-системе» быть высокомобильной, крайне эффективной и надежно защищенной.
Но и не это главное. Саму эту молодежную систему («система» - не очень подходящее слово, но пока используем его) нельзя назвать «андеграунд-системой». Если в 70-х годах «системщики» вынуждены были в силу тех или иных причин вести полуподпольный, а то и подпольный образ жизни, сводя к минимуму свои взаимоотношения с государством, то сегодня участники «оппозиционных гуляний» не только не нарушают закон, но и остаются студентами, специалистами, предпринимателями, то есть активными гражданами своей страны.
Результаты предварительного социологического исследования, проведенного Ольгой Крыштановской, очень хорошо свидетельствуют об этом.
Вот профессиональный состав участников Оккупайабай:
35% - учащиеся (студенты и школьники),
45% –специалисты (программисты, переводчики, юристы, менеджеры, банковские служащие, ученые и преподаватели вузов),
15% - бизнесмены,
3% - пенсионеры,
2% - безработные.
Причем молодежь в возрасте от 21 до 30 лет составляет до 44,5 % от общего числа «гуляющих». О чем это свидетельствует? Это свидетельствует о глубоком кризисе существующей государственной системы. Она не способна адекватно реагировать на протест против нее людей, которые находятся внутри нее. Власть не может начать увольнять программистов, переводчиков, юристов, менеджеров, банковских служащих, ученых и преподавателей только за то, что они пришли с белыми ленточками к Чистым прудам.
Если она начнет это делать, то количество таких людей, уволенных и недовольных, возрастет в геометрической прогрессии. И тогда появиться уже «андеграунд-система». Возрастет количество радикалов, готовых использовать жесткие меры для борьбы с существующим режимом, вплоть до коктейлей Молотова, а это внесет еще большее напряжение в общество.
Это, конечно, не значит, что власть не будет ужесточать существующий режим. Меры будут приниматься самые решительные. Однако власть прекрасно понимает, что репрессивными превентивными мерами, пусть даже и самим жесткими, новую идеологию не победить. Идеология побеждается только другой идеологией.
Какую идеологию остается декларировать власти, смертельно и вполне справедливо боящейся «новой идеологии» - реформаторской и модернизационной (конечно, не в медведевском смысле этого слова)?
Есть только два варианта, и один вытекает из другого.
Это – милитаристская идеология.
Это – имперская идеология.
Александр Карев
Продолжение следует
Комментарий «АПН Северо-Запад»: Есть мнение, что эрэфовская система, построенная на распилах и откатах, не может генерировать никакой идеологии, кроме собственного обогащения и подавления любого мешающего этому инакомыслия. И именно поэтому обречена обвалиться.