ГЛАВНАЯ | НОВОСТИ | ПУБЛИКАЦИИ | МНЕНИЯ | АВТОРЫ | ТЕМЫ |
Среда, 25 декабря 2024 | » Расширенный поиск |
2008-12-05
Борис Вишневский
Синдром недоверия
Виктор Несогласный в статье "Кризис: пять сценариев для России" предложил свои варианты развития событий в старне. Однако вряд ли хотя бы один из них будет реализован. Куда более вероятным представляется шестой сценарий. Массовые беспорядки доведенных до отчаяния граждан? Если дефолт 1998 года, четырехкратное падение рубля и 184%-ная инфляция не вызвали ничего подобного – какие основания считать, что это произойдет сейчас? А до того была 2500%-ная гиперинфляция 1992 года, гигантские задержки зарплат, и сильнейшая безработица – и никакого «мощного пассионарного движения», «захватов административных зданий», и так далее. Разве что, шахтерские забастовки можно припомнить – но и только. В масштабах всей страны они не стали определяющими. Единственный за последние годы случай, когда действительно происходили массовые акции протеста (и то, лишь в крупных городах) – это начало 2005-го и внедрение «монетизации». Но эти протесты была стремительно погашены отступлением власти: увеличением компенсаций и введением льготного проезда ветеранов на общественном транспорте. «Глубокая зачистка сверху», аресты олигархов, и так далее – столь же маловероятны. То есть, конечно, можно было бы предположить, что отправление в места не столь отдаленные ряда олигархов (начиная с Абрамовича и Дерипаски, и заканчивая Чубайсом и Усмановым) вызовет у народа чувство временно возвращенной справедливости, но эффект быстро нивелируется экономическими проблемами. Предполагать же «тайное выделение денег, чтобы спровоцировать активность экстремистских и прочих недовольных групп населения» не приходится – а зачем, собственно? Все олигархи давно уже постарались создать себе «подушки безопасности» и запасные аэродромы за границей. И при первых признаках репрессий одни из них немедленно удерут, а другие – кто не успеет - покорно отдадут все, что попросят, выговорив себе самую малость на пропитание. И не станут рисковать, финансируя «экстремистов». Тем более что никто не выйдет на улицы с лозунгами, скажем, «Руки прочь от Чубайса!». Ну разве, что Новодворская с Гозманом. «Разъяренные граждане, которые при молчаливом бездействии голодных омоновцев захватывают Смольный», и которых к тому же «поддерживают некоторые военные части, которыми командуют недовольные проводимой в армии реформой офицеры», после чего правительство рушится и наступает новая эра – сюжет для фантастического романа. Во-первых, зачем захватывать Смольный? Там не хранятся ни деньги, ни продукты. Во-вторых, омоновцы в критической ситуации будут голодать в последнюю очередь: у них есть все возможности обеспечить себя всем необходимым, не тратя ни копейки. А в-третьих, если, как уже сказано, и в 1992-м, и в 1998-м не появилось ни «разъяренных граждан», ни «недовольных воинских частей» - откуда им взяться в 2008-м? «Глобальной войны» можно не особенно опасаться: не дураки в Кремле сидят! Победить в войне великую и ужасную Грузию – это мы можем. С Украиной связываться – это уже вряд ли. Война в Чечне закончилась тем, что Кадыров-младший получил то, о чем и мечтать не мог Дудаев. Воевать с НАТО? Хохот меня душит. Китая мы сами боимся, как огня. И, главное, зачем? Чтобы удержать революцию? Не ожидается революций, пока подавляющее большинство граждан живет по принципу «лишь бы не было еще хуже». Пятый вариант – «год будет идти за годом, страна будет деградировать вместе с населением, молча сидящим по своим домам», более вероятен, чем четыре предшествующих. Но все же и он не главный. Да, массовая апатия – реальное явление. По принципу «а веревки свои приносить, или профсоюз даст»? И возможно, что власть будет тратить накопленные резервы, понемногу повышая пенсии и зарплаты, и резкого падения уровня жизни не произойдет. Для малоимущих введут талоны (проект закона уже внесен в Думу), для безработных организуют общественные работы, прогоревшие компании национализируют, особо недовольные СМИ поприжмут и вообще подкрутят гайки. То, что именно на этот вариант рассчитывают в Кремле, стало ясно из вчерашнего выступления Путина. В нем не было ни звука о собственной вине в возникновении кризиса (во всем, как всегда, Америка виновата – только там почему-то рынок упал на 40%, а у нас в четыре раза), и почти ни одного реального предложения о том, как из кризиса выйти. Только обещания все и всем повысить и сохранить: пенсии, зарплаты, социальные пособия, жилье для военных… И ни одного злободневного вопроса, например, о том, почему пресловутая финансовая «подушка безопасности», о котором нам с придыханием рассказывали, и которая должна была спасти нас от кризиса в черный день, сегодня тратится только на спасение немногих? Почему Дерипаска для «Русала» получил 4,5 миллиарда долларов, и Сечин с Богданчиковым для своей «Роснефти» - столько же? Почему деньги, которые закачиваются в придворные банки, немедленно превращаются в доллары и якобы беспрепятственно «утекают»? Нет ли здесь процесса дележки тех, кто этим занимается, и тех, кто обязан это пресекать? Почему Министерство здравоохранения и социального развития и даже профсоюзы засекретили данные мониторинга занятости, и скрывают сведения об увольнениях? Конечно, на какое-то время телевизионного гипноза и рейтинга Путина еще хватит. Но затем – и это уже шестой вариант, - будет происходить то, что уже происходило в конце 80-х. Власти решительно перестанут верить. Тогда не было ни массовых протестных акций, ни тем более попыток что-нибудь захватить, тогда еще сохранялась пропагандистская монополия КПСС, и господствовал «административный ресурс» - но тому, что неслось из Кремля или Смольного, практически никто не верил. Уже сегодня опросы социологов показывают, что все больше и больше граждан считают, что правительство плохо справляется с ключевыми экономическими задачами – в частности, почти две трети полагают, что оно не может справиться с ростом цен и снижением уровня жизни населения. И начинает работать известный по концу 80-х годов эффект: граждане убеждаются, что холодильник нельзя подключить к телевизору. Неверие постепенно проникает во все слои общества. Одновременно с ним среди «элиты» появляется все больше людей, которые понимают, что «так дальше жить нельзя». Между тем, сейчас, в отличие от ситуации 20-летней давности, им очень даже есть, что терять в случае углубления кризиса. И они не могут не понимать, что остановить кризис можно только двумя путями: или силой заставить замолчать всех недовольных, или пойдя на «оттепель». На этом фоне проходят выборы (пусть и не федеральные, а только региональные и местные). И тут может выясниться, что правящая бюрократия не может обеспечить их результаты, потому что у нее нет уже такого числа заведомо послушных людей, из которых можно составить все избирательные комиссии. И журналисты, казалось бы, надежно контролируемых властью СМИ, проникаясь всеобщим неверием и пренебрежением к ней, могут начать соревноваться в мелких хитростях, позволяющих все-таки сказать гражданам правду. И опираться на милицию, которая тоже чувствует на себе последствия кризиса и тоже все меньше верит властям, чиновникам становится все труднее и труднее… Спору нет: полного «повторения пройденного» 20 лет назад быть не может. И режим многому научился за эти годы, и психология граждан сильно изменилась. Но нарастающее массовое недоверие к власти может вызвать очень серьезные перемены. К которым, заметим, оппозиции надо быть готовой куда серьезнее, чем двадцать лет назад, когда она действовала по принципу «свалим коммунистов, а потом разберемся, что делать». Это, впрочем – отдельная тема. И весьма непростая. Борис Вишневский, обозреватель «Новой газеты» - специально для АПН-Северо-Запад Коллаж - Михаил Елисеев |
|