В начале своего правления Владимир Владимирович Путин неоднократно, особенно в беседах с западными журналистами любил повторять с уничижительным оттенком словосочетание "царистская Россия". Именно "царистская", а не "царская", как это принято в русском языке. Таким образом, воспроизводя обратный дословный перевод с английского на русский.
Открытие новой Государственной Думы РФ невольно заставляет вспомнить историю российского парламентаризма, тем более что к выборам 2 декабря Центризбирком развернул во всех субъектах Федерации выставки на тему столетнего юбилея. Как известно, первые две дореволюционные думы были разогнаны вскоре после избрания из-за принципиальной невозможности какой-либо конструктивной работы в рамках существующего государственного строя. А потому о реальной истории русской парламентской демократии можно говорить лишь со времени образования третьей дореволюционной Государственной Думы, отработавшей весь свой пятилетний срок.
В чем же было коренное отличие той прежней "царистской думы" от нынешней, путинской? Прежде всего, в полномочиях.
Во-первых, надо начать с порядка утверждения бюджета, поскольку вопрос распределения финансов является краеугольным для любого государства. Ведь кто заведует деньгами, тот и правит страной. Можно ли представить, чтобы сегодня каждый министр правительства РФ постатейно рассказывал депутатам, почему народные средства необходимо потратить на те или иные нужды? Фантастика скажете вы, привыкшие к гнусавым речам министра финансов Кудрина, пообещавшему к 2045 году догнать по уровню жизни Францию и Германию. А, между тем, в условиях "проклятого самодержавия" именно так и происходило формирование государственной казны.
К примеру, военно-морской министр должен был отвечать перед депутатами за каждый дредноут, броненосец или подводную лодку, на постройку которых он просил выделить деньги. А депутаты могли как предоставить необходимые средства, так и отказать в их отпуске. То есть в те времена в "отсталой" России соблюдался нормальный западный демократический стандарт работы парламента. Сегодня россиянские государственные телеканалы со злорадством показывают, как в американском Конгрессе отказываются выделять средства на увеличение группировки американских войск в Ираке или полномасштабное развертывание систем ПРО в Польше и Чехии.
А вы видели, чтобы министр обороны РФ просил у депутатов разрешить потратить деньги на содержание российских войск в Таджикистане или отпустить средства на обучение иностранцев из южных республик СНГ в российских военно-учебных заведениях?
По словам известного русского историка-эмигранта Сергея Ольденбурга, "отдельные ведомства, буквально, дрожали перед бюджетной комиссией, которая могла урезать штаты и ассигновки".
Любые новые государственные расходы, начиная от строительства железных дорог и заканчивая новой штатной должностью в отдельно взятой государственной учительской гимназии, обязательно проводились через Государственную Думу.
Сегодня, чтобы вызвать министра, депутатам Госдумы потребуется несколько месяцев на пустое сотрясение воздуха. По той простой причине, что бюджет любого министерства включен в общефедеральный, который принимается в целом. И теперь уже не на один год, а на целых три вперед.
Во-вторых, можно, конечно, вполне справедливо указать на многоступенчатую систему избрания в Государственную Думу царской России, при которой, к тому же, к выборам допускалась лишь часть населения. Однако, несмотря на подобного рода недемократичную по нынешним меркам процедуру, в Государственной Думе, избранной в 1907 году, были представлены все легальные партии от социал-демократов до черносотенцев. А именно, в ней работало 50 правых, 26 националистов, 71 умеренно-правых, 154 октябристов, 28 прогрессистов (мирнообновленцев), 54 кадета, 13 трудовиков, 20 социал-демократов, 11 представителей национальных меньшинств, не считая 7 представителей польской-литовской группы и 8 мусульман. Следует отметить, что центристская фракция октябристов впоследствии значительно поредела, поскольку в отличие от нынешней ГосДумы никто не воспрещал переход из фракции во фракцию. Таким же пестрым был и состав IV Государственной Думы, избранной в 1912 году: 65 правых, 88 националистов, 32 центриста, 98 октябристов, 48 прогрессистов, 59 кадет, 6 мусульман, 15 поляков, 9 трудовиков, 15 социал-демократов и 7 беспартийных.
В свою очередь существовавший во времена Российской Империи Государственный Совет с некоторой натяжкой вполне можно сравнить с Советом Федерации РФ. Однако и в Государственном Совете кипели нешуточные страсти. Причем Государственный Совет наполовину назначался Императором, однако вторая половина вполне свободно выбиралась из числа представителей духовенства, земских собраний, дворянства, научной интеллигенции, купечества, промышленников и землевладельцев. Сравните с нынешним Советом Федерации, превратившимся в отстойник для обанкротившихся политиков типа Бурбулиса или Густова и сомнительного рода коммерсантов.
Кстати, никакого тотального использования пресловутого "административного ресурса" в те буколические времена не было и в помине. Какие максимальные меры давления могла использовать царская власть? Разве что воспрещение предвыборных собраний, да и то в наиболее отдаленных губерниях. Никому из царских чиновников не приходило в голову заниматься вбросом "левых" бюллетеней, использованием "мертвых душ" или пытаться в обязательном порядке заставить тех же учителей государственных гимназий (по-нынешнему, бюджетников) голосовать за "Союз Русского Народа".
Что же касается прессы, то тут чиновники раздавали штрафы как правым так и левым. Причем либеральная пресса во времена правления царя-батюшки находилась куда в более привилегированном положении. Обычно выносилось наказание в виде штрафа в несколько сотен рублей, а в случае невозможности его уплаты заменяли тюремным заключением ответственных редакторов на срок до 3-х месяцев. Как правило, противники самодержавия всегда изыскивали возможность заплатить штраф за счет сумм, полученных от спонсоров из числа оппозиционно настроенных промышленников и предпринимателей, причем к последним никто не являлся с налоговыми проверками, заканчивающимися возбуждением уголовных дел и отправкой в места не столь удаленные. И потому российская буржуазия могла совершенно открыто жертвовать средства на оппозиционные партии и на оппозиционную прессу. Левым изданиям давали деньги крупнейшие предприниматели России: Рябушинский, Третьяков, Мамонтов, Морозов и многие другие. Никто из них не загремел в Сибирь подобно Ходорковскому. Правые же редакторы из-за невозможности оплатить штрафы нередко оказывались в тюрьме.
Единственным ответом на подобного рода меценатство было выделение весьма незначительных сумм из секретного фонда МВД на поддержку монархической прессы и некоторых правых партий. Причем, после того как революционные выступления 1905-07 гг. казались полностью подавленными, премьер-министр Петр Столыпин резко урезал субсидирование.
Возможно, кто-то из читателей возразит, что именно подобная "демократическая разнузданность" и привела к гибели Российской Империи. Однако данный вопрос представляется темой для рассмотрения в отдельной статье, посвященной причинам, которые не позволили России превратиться в полноценное буржуазное демократическое государство.
