Десять лет назад скончался Анатолий Александрович Собчак, 20 февраля 2000 года. – Вспоминал на радио «Эхо Москвы» журналист Владимир Соловьев. – Внезапно. Казалось, что судьба дает ему второй шанс – впереди блестящая карьера уже в Москве, но жизнь распорядилась иначе. Когда я услышал эту трагическую новость, то набрал номер Людмилы Борисовны выразить свои соболезнования... услышал: Володя, приезжайте на похороны. В Питере было холодно, как всегда в это время года промозгло. Я прилетел утренним рейсом, по дороге купил цветы. Сначала поехал к квартире, а потом уже, вместе со всеми по траурному маршруту. Очень много людей пришло проститься с Анатолием Александровичем, у жителей Северной Пальмиры были непростые отношения со своим бывшим мэром, однако время прояснило многое, да и внезапность утраты сгладила углы. Внутри здания прошла траурная церемония, приехали многие известные политики. Питерские были практически все. Помню, что Людмила Борисовна страшно не хотела видеть Яковлева – мэра Питера. Помню слезы Путина. Меня поразил тогда контраст между Питерской творческой интеллигенцией и политиками. Душевная глухота этих депутатов и министров была потрясающей. Большинство тусовало и решало свои вопросы, до громкого смеха не доходило, но было очевидно, что для многих это возможность «перетереть» ряд важных вопросов. Почему-то в памяти остались омерзительно лохматые уши Березовского… Именно в этот день я увидел Чубайса и Ко совсем с другой стороны. Эти демократы прилетели на самолете РАО ЕЭС, их там было довольно много, им было лень раскошелиться на билеты, думаю, что и за венки платили не они. Ради вылета их чартера наш рейсовый самолет задержали. Они (практически вся верхушка СПС) предлагали мне полететь с ними, но я уже четко знал, что мне с этими людьми не по пути… Собчак оказался гораздо более влиятелен своими учениками на Российскую политическую жизнь, чем Ельцин или Лужков. Именно у Собчака работали и Путин, и Медведев, и Греф, и Кудрин, и многие другие, сделавшие позже блестящую карьеру в Москве.