- Захар, поясни пожалуйста, что ты думаешь по поводу нашумевшей рецензии Авена на "Саньку"? Игорь Свинаренко, комментируя историю с Авеном, написал, что на самом деле ты "буржуазен до мозга костей" и голосовал на выборах за СПС. Считаешь ли ты себя буржуазным человеком? И правда ли, что ты голосовал за СПС?

- Я благодарен Петру Авену за рекламу моей книжки. Когда в России настанут трудные времена, в том числе, и для Петра Авена, он имеет основания постучать кольцом моей калитки - я вынесу ему воды. Предварительно, правда, почитаю нотацию на вольную тему.

Я буржуазен? С удовольствием был бы буржуазен, да жизнь не дает. Ни Гоша Свинаренко, котрого я нежно люблю, ни Тина Канделаки, неожиданно (и, судя по всему, не имея никакого представления о моих книгах) написавшая целую статью обо мне, не знают, как я живу, чем я занимаюсь в свободное время, не видели ни моей квартиры, ни моего счета в банке (котрого, кстати, нет), но отчего-то на невнятных основаниях говорят о моей буржуазности. Свинаренко - отчасти валяя дурака, Тина в "Известиях" - с недетской серьезностью. Мне смешно это комментировать. Я зарабатываю на своих книгах, но писатель в России сегодня не может быть богатым по определению. А быть буржуазным и небогатым - это, знаете ли, моветон. В этом году количество моих книг, изданных только в России, перевалило за 100 тысяч, но призрак бедности так и не ушел от меня так далеко, чтоб я его не видел. Эта ситуация меня не устраивает, только и всего. Когда интеллигентный банкир в очках начинает объяснять мне, что всем нам плохо оттого, что мы не работаем: я не работаю, мои герои не работают (между прочим, в книге несколько раз отмечалось, что "союзники" работают, в том числе и Санькя сменил несколько профессий), не работают мои близкие - мне нечего ему сказать, мой словарный запас не настолько богат.

Зато я заметил другую вещь: как бы я себя не вел, с точки зрения Петра, Тины и их милых подпевал, я всегда буду неправ. Если я "бунтую" потому что у меня дети голодные и жить мне негде - значит, я просто лузер, ничтожество, который и бунтует от ничтожества своего. А если я бунтую, имея личного водителя, - значит, я буржуазен до мозга костей (водитель у меня, кстати, не личный, а от фирмы, которой я руковожу). Пусть они определятся тогда: кому можно бунтовать, кому нельзя. Если вообще никому нельзя по опредлению, то нечего тут рассуждать о лузерстве одних и буржуазности вторых. Пусть просто скажут: в этом мире нас все по большому счету устраивает. Отныне истории положено остановиться и развиваться "эволюционно" (любимое бредовое словечко от этих деятелей - как будто вся мировая история не являлась бесконечной чередой революций, что в конечном итоге и являлось эволюцией).

А вообще состав оппозиции меня в последнее время очень устраивает: в среде тех, кто именует себя нацболами и другороссами, все больше успешных людей, отлично работающих в самых разных сферах, что никак не сказывается на их оппозиционности. И тут, конечно, в голове Авена происходит некий слом логики: как можно быть злым и несогласным, если ты сам нормально устроился? Я думаю, что он искреннее удивляется всему этому.

По просьбе журнала "Русский пионер" я написал товарищу банкиру подробный ответ, и, надеюсь, он будет опубликован.

По поводу СПС - не помню, хотя в сегодняшней ситуации для меня нет никакой разницы между СПС, вечная ему память, и, например, КПРФ, которая официально заявляет, что отказывается от критики правительства в сложный момент кризиса. Это не левая партия, это не коммунисты, это черт знает кто. Так что я могу и за СПС проголосовать, какая мне разница. Беда в том, что я, равно как и мои товарищи - мы куда более либеральны, демократичны и свободолюбивы, чем и СПС в целом, и, скажем, Петр Авен конкретно. Впрочем, и об этом я тоже в своем романе писал, что я тут буду пересказывать.