 |
 |
|
|
Как охарактеризовать мое личное отношение к сегодняшнему юбиляру? Можно сказать «чрезвычайно сложное», хотя это будет, извиняюсь за некоторую тавтологию, чрезвычайное упрощение. Это отношение неоднократно менялось, более того, в ходе своей идейной эволюции я по-разному воспринимал Владимира Владимировича с разных позиций: причудливо-окололиберальных, либерально-консервативных, национал-патриотических с левым оттенком.
Наиболее явная моя к нему (и российской политической системе) благожелательность пришлась на вторую половину нулевых- начало 2010-х, с пиком в августе-2008. Интересно, что мне тогда не удалось за него ни разу проголосовать, а вот за Дмитрия Анатольевича как его преемника весной того же 2008-го проголосовал с большим энтузиазмом. Долгое время считал, что уже и не доведется по причине отсутствия желания. Теперь утверждать так не могу.
Весна-2014, Крым и Севастополь вновь на какое-то время сделали меня пусть очень сдержанным и критичным, но сторонником первого лица. Однако затем последовали восемь лет разных событий и явлений, включая «умиротворение» Украины и крайне противоречивую, вызывающую массу вопросов донбасскую линию (кто скажет, что она не вызывала вопросов у самих жителей Донбасса, тот сильно слукавит).
В 2016-м редактор газеты «Культура», с которой я тогда сотрудничал, предложил мне написать колонку к очередному дню рождения Владимира Владимировича. Я искренне поблагодарил за это, по российским меркам, почетное предложение. Но – сказал, что эта предполагаемая колонка в лучшем случае будет начинаться со слов, что я отношусь к имениннику примерно так же, как левые оборонцы времен Первой мировой, вроде Плеханова, относились к Николаю II, а белоэмигранты-оборонцы, вроде Деникина, спустя четверть века к Сталину. Тема закрылась сама собой.
В 2020-м я проголосовал против известных поправок в Конституцию, и выложил фото бюллетеня в одной запрещенной сети. Все эти годы, яростно критикуя российскую систему, я периодически критиковал и лично первое лицо, на уровне, который вообще допустим в российских СМИ.
В целом я уже просто не ожидал от президента каких-либо подвигов. Я думал, что всего его несомненные достижения и заслуги в прошлом, и Россию ждут годы сомнительной стабильности с очень сомнительными последующими перспективами.
И вдруг – признание ДНР и ЛНР, специальная военная операция. Путин не только бросил более дерзкий, чем в 2014-м, вызов позорному Беловежскому порядку и одновременно внутреннему полуколониальному порядку, сиамскому близнецу Беловежья, рожденному одновременно с Беловежьем и гарантировавшему его сохранность. Он прочнее, чем когда-либо раньше, связал себя как государственного деятеля, да и просто связал свое физическое существование с существованием и выживанием России и русского народа.
Потом – полгода СВО со всеми ее известными странностями, темными сторонами и очевидными гнусностями. Вплоть до того, что в день объявления о частичной мобилизации и признании предстоящих референдумов в Донбассе, Запорожье и Херсонщине меняют главарей (запрещенного в РФ) «Азова», одним из выручаемых на нашу сторону фигурантов обмена оказывается принесший России неисчислимый вред Медведчук, а британским наемникам, приговоренным в ДНР к смертной казни, Абрамович дарит дорогие смартфоны для звонка домой, угощает деликатесами и обсуждает футбол.
И все-таки референдумы прошли, и 30 сентября состоялся еще более сильный удар по Беловежью, еще более историческое и, главное, выстраданное событие, добытое ценой восьми лет сжатых зубов и бесчисленных смертей – возвращение Донецка, Луганска и двух регионов Новороссии в состав Родины. А президент произнес поистине великолепную речь, разоблачающую Запад и разрушающую его право говорить от лица всего человечества. В ней было что-то от речей Мартина Лютера, посягнувшего на всесильную католическую церковь и произнесшего знаменитое «на сем стою и не могу иначе», от речей Цицерона против Катилины: «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго ещё ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?». Правда, перед этим Владимир Владимирович предложил самому Западу и его киевским вассалам «вернуться за стол переговоров». Таков стиль… Заслугу успешного собирания русских земель и людей сей факт у него уже не отнимет. Дай Бог, чтобы далее заслуга еще возросла.
Меня всегда раздражала идея про хорошего царя и плохих бояр, сейчас же я смотрю на нее немного иначе. Нет, бояре именно что плохие, а через одного откровенно ужасные, и глупо считать, что они самозародились без участия первого лица. Но если эти бояре, огромная часть которых мечтает скинуть опротивевшего и мешающего довоенной сытой жизни царя, ничего хорошего никому из нас не будет – ни царя, ни жизни. А так – есть варианты.
И фраза «есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России» меня всегда раздражала. Но удивительным образом Путин и России оказались слиты воедино в моем решении пойти добровольцем после катастрофы на Харьковском фронте. Я вспомнил, как Бальмонт после Русско-японской войны написал стихотворение «Наш царь – Мукден, наш царь – Цусима», и подумал, что не хочу на старости лет читать в учебниках русской литературы XXI века строки «Наш царь – Изюм и Балаклея» (или теперь – «Лиман и Брод Давыдов»). На кой ляд, собственно, нужна такая старость? Удивительно, повторюсь. Но и закономерно.
Я не буду ничего желать Владимиру Владимировичу как человеку – это сделают знающие его именно как человека родные и близкие. И как политику не буду. У меня в принципе слово «политика» в последнее время вызывает изжогу, несмотря на специальность политолога. Просто слишком часто даже достойные патриотичные люди называют «политикой», о которой не говорят в приличном обществе и из-за который нельзя с кем-то ссориться, русскую кровь, русские страдания, русские подвиги и саму войну за выживание России и ее народа.
Но как гражданин и как военнослужащий Народной милиции ДНР, а теперь и Вооруженных сил РФ, я хочу от себя и своего подразделения пожелать юбиляру всего наилучшего как Верховному главнокомандующему. Пожелать сил в деле приближения нашей общей Победы. Пожелать, чтобы под его руководством наша страна все больше становилась Россией, а не просто Российской Федерацией, и чтобы наша армия становилась все более русской – конечно, не в узкоэтническом плане, а в плане соответствия великому русскому прошлому и решения задач великого русского будущего. На этом поприще все мы его бойцы, вне зависимости от наличия погон.
Карфаген должен быть разрушен, а Третий Рим должен жить и сиять.
По военному обычаю – два коротких и одно длинное: Ура! Ура! УРА!
Станислав Смагин, политолог, публицист, военнослужащий 107-го батальона Народной милиции ДНР
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции