У меня, как у священника, возникают нравственные вопросы. Если для отца Глеба длительная командировка оказалась важнее, нежели служение в качестве настоятеля, и если он уходит от контакта со следствием, то почему? – Недоумевает в «Московском Комсомольце» по поводу отказа обвиняемого в педофилии священника Глеба Грозовского вернуться в Россию из Израиля председатель отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин, далее комментирующий известное фото Грозовского с девочками. – Если у него есть возможность поговорить с этими родителями, что мешает это сделать? Надо помнить, что между священником и прихожанами должна быть некая разумная дистанция. Духовная близость к людям, открытость, которые у священника должны быть, вовсе не означает, что нужно с кем — то прилюдно обниматься, в том числе с детьми и подростками, еще и при этом фотографироваться. Эстетически это неправильно. Пастырь — это не член семьи прихожан. Это не непременный участник их бытовой жизни, не участник взрослых или детских игр. При всей открытости не должно быть панибратства и тесного соприкосновения, уж тем более физического. Сегодняшний человек слишком развращен, чтобы даже искренние намерения в форме объятий и поцелуев, не воспринять как чрезмерную близость. А уж что там происходило у отца Глеба, я не знаю, но когда священники обнимаются с детьми в светской одежде, это выглядит более чем странно.