 |
 |
|
|
В Интернете, а именно в социальной сети Фейсбук, оказались вывешены показания депутата Государственной Думы Ильи Пономарева, данные им по Болотному делу.
38 листов показаний, которые источники, близкие к следствию характеризуют как «Подарок. Он столько всего наговорил». И это только первый допрос! А их было несколько. Что еще рассказал Илья Пономарев следствию, мы узнаем на следующих процессах по событиям на Болотной.
«Я же хотел, как лучше. Правду говорить легко и приятно», - отвечает Илья Пономарев оппонентам.
Попробуем разобрать, что же случилось с господином Пономаревым, и в чем именно он был не прав в своих ожиданиях и своих действиях. Для этого я воспользуюсь партийным опытом. Через тюрьмы прошли более двухсот пятидесяти нацболов, на допросах по уголовным делам побывали тысячи моих товарищей. За эти годы мы многому научились.
В 2001 году Эдуард Лимонов и Сергей Аксенов были арестованы на Алтае. Еще четверо нацболов арестовали в Саратове. Обвинения были чудовищны – вплоть до статьи 278 УК РФ «Насильственный захват власти» (от 12 до 20 лет лишения свободы). Активистов НБП по всей стране массово вызывали на допросы.
В числе прочих, двенадцать лет назад следственный отдел ФСБ допросил и Александра Каменского, одного из подозреваемых по Болотному делу. 6 мая 2012-го Саша не находился на Болотной, но был задержан на площади Революции. Видимо поэтому, он, не участвовавший в прошлогодних событиях, находится под подпиской о невыезде.
Показания Александра Каменского во время следствия по делу Лимонова я вспомнил не зря. Они стали партийной легендой. На вопрос «Чем вы занимаетесь в партии?» Александр ответил «Участвую в митингах, собраниях, демонстрациях». Тот же самый ответ в разных вариациях («Обсуждаем митинги, собрания, демонстрации». «Готовим митинги, собрания демонстрации» etc) был дан на остальные вопросы следователя. Спустя полчаса допроса побледневшей следак нервно попросил Каменского покинуть помещение отдела и больше никогда туда не возвращаться.
Мы были неопытны в те годы, и ряд членов партии дал не столь хорошие показания. Что характерно, особенно плохие показания дал отнюдь не простой парень с окраины провинциального города (пацаны из таких районов о правилах поведения на допросах знают еще со школы) и не столичный домашний мальчик, а кандидат исторических наук, знаток санскрита, руководитель калининградского отделения партии Андрей И.
Андрей И. на многих листах рукописного текста (12 лет назад, мои дорогие, протоколы составлялись не на компьютере) объяснял внимательному следователю идеологию национал-большевизма, программу Национал-Большевистской Партии, любовь нацболов к России и многое, многое другое.
Адвокат Сергей Беляк, блестяще проведший процесс в Саратове, где судили Лимонова и остальных, затратил на опровержение показаний санскритолога больше усилий, чем на показания свидетелей, «вставших на путь сотрудничества» с ФСБ. В итоге суд отмел все тяжелые статьи о подготовке вооруженного восстания с целью отторжения Северо-Восточного Казахстана в пользу России, и фигуранты дела были осуждены по наименьшей из статей – хранение оружия – на сроки до 4 лет.
Люди, ранее уголовным делам не проходившие, плохо представляют себе работу следствия. Следствие вовсе не интересует та часть ваших показаний (пусть даже 99 процентов показаний), которая опровергает версию обвинения. Хороший следователь умеет по крупицам выискивать в показаниях те моменты, которые обвинение усиливают.
Если вы подробно расскажете в Следственном Комитете про некую законопослушную группу граждан, которая, к примеру, по выходным занимается волонтерством, то в обвинительном заключении следователь напишет, что вы, да, именно вы, подтверждаете существование организованной группы, участниками которой является такие-то личности, лидером является N, а финансистом или там «кошельком» M. Остальная часть обвинительного заключения будет заполнена рапортами сотрудников полиции, которые опознают волонтеров как «участников убийства таджикской девочки», «лиц, бросавших куски асфальта в сотрудников полиции», «участников драки у молодежного клуба» - нужное вписать. Не зря зеки прозвали обвинительное заключение «объ..оном».
Самая большая ошибка, которую можно совершить на допросе – это принять следователя за человека глупее себя. Умники, ну или те, кто считает себя таковыми, особенно горазды попадать в эту ловушку. Между тем, допрос – это не интеллектуальная беседа за кофе и сигаретами. Даже если вы и вправду в целом умней человека, сидящего по ту сторону стола, в деле допроса профессионал – он.
Подвыпивший электрик, пришедший по вызову в квартиру профессора лингвистики, намного умней профессора по вопросу пролегания проводки в отдельно взятой типовой квартире, потому как электрика во-первых этому учили, а во-вторых, он обладает немалым опытом по этой части.
Так и следователя учили добывать из свидетеля/обвиняемого нужную ему информацию. Следует учесть, что допрос – это состязание, на котором правила устанавливает следователь. Допрос можно сравнить с фехтовальным поединком, в котором засчитываются только уколы, нанесенные следователем. Вам, исходя из житейской логики, может казаться, что вы обыграли следователя со значительным преимуществом, блестяще провели допрос, но на деле все ваши уколы аннулируются, а все удачные удары вашего оппонента окажутся в обвинительном заключении.
Илья Пономарев вел беседу со следователем как интервью с журналистом из приличного издания, попадая в ловушку за ловушкой. Следственный Комитет, как мне кажется, – последний не разучившийся работать институт государства. Эти парни шьют дела весьма профессионально, они умеют сажать. Лучше получить дубинкой от полицейского 2-го оперативного полка, чем попасть в кабинет в Техническом переулке. Стоит помнить, что у следствия нет задачи разобраться в деле. У следствия есть задача довести дело до суда.
Илье Пономареву наверняка показалось, что он ужом чрез камни прошел через лабиринт вопросов следователя, дав множество «мирных» обоснований своим словам и поступкам 6 мая.
На деле Илья Пономарев дал показания против Сергея Удальцова и Марии Бароновой. «Удальцов был инициатором сидячей забастовки», «Баронова призывала давить», - следствие в показаниях Ильи Пономарева интересуют именно эти моменты. В обвинительном заключении Марии Бароновой этот факт уже зафиксирован.
Илья Пономарев наговорил и на себя, признавшись, что хотел «поставить впереди колонны ребят покрепче, чтобы они отжали цепь солдат». В случае лишения депутатского статуса вполне возможно возбуждение уголовного дела против него по той же статье 212 ч.3 УК, что и у Бароновой - «Призывы к массовым беспорядкам».
В конце допроса следователь спросил, имеет ли Илья Пономарев юридическое образование, нанеся господину Пономареву четвертый, решающий укол. Следователь тем самым предвосхитил обвинительное заключение, в котором не будет учтено мнение Ильи Пономарева, что на Болотной не было массовых беспорядков, а также мнение Пономарева насчет повышенной эмоциональной возбудимости Бароновой и мирного поведения Сергея Удальцова.
А будут учтены сообщенные Ильей Пономаревым факты, которые я изложил выше. Кроме того, Пономарев назвал чересчур много имен, даже тех, о ком его не спрашивали. Любой человек, упомянутый в подобных показаниях, может быть вызван на допрос, у него возможен обыск.
Зачем Илья Пономарев, человек, обладающий депутатской неприкосновенностью, добровольно пошел в Следственный Комитет и дал показания на себя и еще несколько человек? Вполне возможно, прав Сергей Аксенов, автор этой статьи.
Сейчас модно давать советы на тему «Как вести себя на допросе». Внесу свою лепту и я.
1. Лучший допрос – допрос, который не состоялся. Всячески избегайте допросов. Спустя некоторое время вы можете выпасть из сферы интересов следствия.
2. Минимум информации, никаких имен. 51-я статья и все такое. Берите 51-ю статью даже на вопрос, знакомы ли вы со своими родителями, детьми и супругами. Не бойтесь выглядеть на допросе идиотом – это лучше, чем выглядеть умником на скамье подсудимых.
3. Если на допросе вам зададут вопрос «убивали ли вы таджикскую девочку?» или аналогичный вопрос, коротко ответьте «нет, не убивал(а)», и снова включайте 51-ю.
Александр Аверин