2007-05-22 Глеб Таргонский:

Главный лоббист строительных компаний подготовил закон позволяющий объявить вне закона любые протесты против уплотнительной застройки.

 

 Мы живем в лихорадке строек. Петербург во имя Меркурия беспорядочно перестраивают, уплотняют, перепахивают, слегка прикрывая этот хаос ворохами рекламных щитов. Строительные фирмы, разномастные подрядчики и прочие короли новостроек ведут ожесточенные войны с городской администрацией за каждый незастроенный клочок земли в черте города. Стоит какому-нибудь предприятию оступиться, обанкротиться, прекратить работу, как армии гастарбайтеров врываются в еще теплые помещения и рушат, рушат, рушат… Чтобы строить, конечно. Но не завод, фабрику, школу и другие опорные пункты построения экономической мощи государства, а престижный жилой дом, офис, или бутик,  здания, несомненно, нужные, но явно не в таком количестве.

 

Комплекс неразрешимых на данный момент проблем, связанных с уплотнительной застройкой, сносом домов, расселением жителей вызвал и неизменно будет вызывать у жителей города протест против политики властей, дающих город на откуп нескольким строительным монополиям.

 

Мы помним, что крупнейшее выступление народа против незаконной застройки исторического, святого для любого петербуржца места на Площади Мужества вылилось в крупномасштабное уличное столкновение: активисты радикальных молодежных организаций и простые горожане заставили власть пойти на ряд уступок. К сожалению, сама акция была проведена поздно – строители уже успели разрыть местность и заложить фундамент злополучного торгового центра. Но, как бы то ни было, народные волнения, вызванные неспособностью Смольного эффективно бороться против беспредела в сфере строительного бизнеса, стали приметой времени.

 

 Два Марша несогласных, прошедших в городе этой весной, послужили своего рода катализаторами стихийного процесса организации горожан, направленного на уличные акции прямого действия. Впрочем, процесс этот уже не совсем стихийный – комитеты пострадавших дольщиков, обитателей общежитий, наконец, просто тех, кого не устраивает уничтожение единственного на весь район сквера во имя парковки, - это сила, с которой властям приходится считаться. А тактические и стратегические слияния комитетов с оппозиционным движением, подкрепленное решительностью действий и серьезной юридической поддержкой, неизбежно вызвали в Смольном повышение уровня настороженности.

 

У Смольного два пути. Попридержать строительные корпорации путем введения соответствующих законодательных актов, или силой подавить выступления недовольных. Первый вариант отметается сразу – по понятным любому российскому школьнику финансовым причинам крупный строительный бизнес в Петербурге является священной коровой - трогать его властям нельзя. Интересы фирм и власти настолько тесно переплелись, что, ударив по бизнесу, власть неизбежно ударит по себе. Остается второй вариант – нейтрализовать горожан. Но каким образом? ОМОНом? Нет, выступления все чаще принимают характер многотысячных сходов граждан, и, кто знает, не закончится ли очередное применение санкций на разгон крупномасштабным уличным противостоянием?

Что же остается? Только бюрократическое давление.

 

 На встрече с журналистами 16 мая вице-губернатор Санкт-Петербурга Александр Вахмистров, что в самое ближайшее время законодательство претерпит ряд существенных изменений, от себя добавим: весьма симптоматичных изменений. В Закон Санкт-Петербурга «О порядке проведения общественных слушаний» будут внесены новые поправки. Они касаются главным образом информирования петербуржцев относительно того или иного строительства, но по существу несут в себе бюрократические бомбы замедленного действия, готовые взорваться в нужный момент и сковать инициативу недовольных архитектурными пертурбациями в своем районе.

 

Итак, благодаря чаяниям рачительных «отцов города», последующие этап строительной эпопеи, должен развертываться в следующем порядке: любая фирма, намеревающаяся строить тот или иной объект, обязана будет информировать путем рассылки буклетов по почте всех жителей, живущих в прилегающих к предстоящей стройке домах. В буклетах необходимо указывать сроки, цели строительства, а также доказательства того, что построенный объект не повлияет отрицательным образом на жизнь горожан. «Но позвольте, - воскликнет искушенный читатель. – Ведь перед строительством любого значимого архитектурного объекта и так проходят собрания жителей района, где и обсуждаются вопрос о том, насколько приемлемы действия фирмы-застройщика для граждан. К чему же дублировать это фундаментальное правило поиска компромисса между фирмой и горожанами?»

 

Вопрос читателя справедлив. К чему? Только внимательно  ознакомившись со вторым положением поправки, мы сможем уяснить для себя глубинные причины этого бюрократического маневра Смольного. А второе положение гласит следующее: для того, чтобы граждане смогли повлиять, если это необходимо, на фирму-застройщика в районе в обязательном порядке должен быть установлен специальный ящик. В него жители и должны опускать свои обращения, но не просто обращения, а юридически грамотно оформленные заявления, причем на специальных бланках с несколькими степенями защиты.

 

 Что это значит? Чтобы дать достойный отпор зарвавшейся фирме, намеревающейся возвести паркинг на месте детской площадки, жильцу-активисту необходимо предпринять следующие действия. Достать эти самые специальные бланки. Обежать всех жильцов района (при этом вероятность того, что активист сможет найти того или иного жильца в нужное время весьма невелика), да еще и  сдать оформленные бланки точно в срок. Но у активиста и свои дела, свои проблемы имеются – семья, работа… Да прибавьте сюда тот факт, что малейшая формальная ошибка в заявлении автоматически делает его недействительным. Все труды, все протесты пойдут прахом…

 

 Таким нехитрым методом можно добиться «продвижения» любого проекта, несмотря на сопротивление масс. Ведь чисто формально фирма-застройщик может прикрыться от гневной толпы жителей, не дающей уничтожить адекватный архитектурный строй района, тем, что никаких протестов в заявлениях им не поступало (а ведь информировали же о предстоящем строительстве!). А раз так, исходя из принципа «молчание – знак согласия!», фирма юридически и политически права. Если же заявления были, то застройщики вполне могут казуистической контратакой, проведенной  юристами-консультантами, доказать, что заявления недействительны, поскольку оформлены неправильно. А раз так, то их фактически нет, а значит, и никакого протеста нет.

 

Таким образом, каждое уличное выступление возмущенных жителей, можно будет приравнять в глазах СМИ и прокуратуры к «нездоровому ажиотажу со стороны оппозиционных партий и движений» или «к проискам фирм-конкурентов». Кстати, тем самым снимается вопрос и о протесте всех горожан, а не только жителей определенного района, связанном с уничтожением объектов общегородского значения.

 

Любая демонстрация недовольных жильцов неизбежно будет называться преступной, организованной силами, «намеренно пытающимися дестабилизировать обстановку», действующими на деньги «фирм-конкурентов», «нездоровой оппозиции», да и вообще всего мирового Зла вообще и Березовского в частности.  Лазейка, скажете вы. Да, но через эту лазейку безнаказанно пролезет не только наглеющая в своей алчности фирма-застройщик, но и церберы власти, уничтожающие любые ростки народного протеста под прикрытием ими же созданных законов.