Везде — от кухонь до шалманов, от МВД до ФСБ — в героях дня теперь Шаманов. И хорошо, и пусть себе! Во всех изданьях, без изъятья, склоняют воинскую честь... Но тесть, вступившийся за зятя, — в конце концов хороший тесть! В реалиях российских склизких, где всюду беспредел такой, любой вступается за близких всем, что найдется под рукой. Могу наглядно доказать я, что так бывало с давних пор: обидят плотницкого зятя — берется плотник за топор; обидят зятя педагога — поставит двойку педагог, да что искать? — примеров много. Найдись предлог — и, видит Бог, мы все ухватимся, по праву горячих родственных сердец, маньяк компьютерный — за «клаву», мясник — за мясо, наконец... Да что ж мы, дочек обесчестим, презрев заслуженную месть? И сам я скоро стану тестем, и стану весть себя как тесть — схвачу стопу своих романов и стану грозно потрясать… Что под рукой имел Шаманов? Он под рукой имел десант.

Он порезвиться мог и сам там, поукрашать видеоряд, — но ограничился десантом, и пусть спасибо говорят. К тому ж, благодаря помехам (должно быть, кто-нибудь нажал), десант туда и не поехал, и Целипоткин цел, а жаль! Как всполошили б эту шоблу! (Бандитов видно за версту.) Какое было б «Маски-шоу» — не хуже «Масок» на «Мосту»! Да ясно ж: эти все копанья в поступках важного лица — одна огромная кампанья дискредитации бойца. Возню разнузданную эту легко с заказчиком связать. А то проблем в России нету важней, чем этот самый зять? Хватает геев, наркоманов — а для сомнительных писак теперь мишенью стал Шаманов, и это все не просто так. Один из лучших командиров, отчаянная голова… Вам больше нравится К*? Альтернатива такова!

И, наконец, о самом главном. Неважно — шурин, зять, свояк… Откуда вам, шпакам** бесславным, известны замыслы вояк? Вот Целипоткин думал робко, что цель была — его побить… А может, это тренировка? Игра штабная, может быть? Войну представить мировую легко на улицах Москвы. За подготовку боевую он отвечает, а не вы! Вам план неведом целокупный! А может, это был тренаж? А может, этот Целопупкин — противник вероятный наш? Вдобавок все осталось цело… Не забывайте, господа: переговоры офицера нельзя печатать никогда. Сейчас страна на все начхала, не приняла особых мер, — но если вам пришлют начштаба переговоры, например? Зовет он, скажем, адъютанта и заявляет визави: пусть будут Аня, Милка, Танька, Катюшу тоже позови, возьмешь «Пшеничной» сколько надо  и коньячку бутылок шесть, и колбасы, и шоколада, чтоб было что-нибудь поесть. В газетах будет столько гама, как будто воет пьяный панк! А если это шифрограмма, где «Милка» — МиГ, а «Танька» — танк? «Катюшу» объяснять не надо тому, чья варит голова; «Пшеничная» — синоним «Града», коньяк — ракета «Булава»! И где ваш пафос вдохновенный, и те слова, и вопли те? Любому ясно, что военный не скажет слова в простоте. Проконсультируйтесь с Генштабом: ему секретность дорога. Мы говорим — пойдем по бабам, а это значит — на врага. Не придирайтесь к нашим фразам! «Спасите зятя», — говорим, а смысл — пожалуйста, абхазам пошлите пару субмарин. Несите расшифровок горы — я их к печати не приму: военные переговоры не нужно слушать никому. Ведь их скрывают не случайно и не с какого-то рожна: военная окутать тайна военных замыслы должна. Пускай военный озорует, пускай доходит и до драк, и если даже он ворует — то это все не просто так! Секретна цель его обманов. Грозна его разборок высь. Прошу вас, действуйте, Шаманов!

А ты, Муратов, разойдись!

* Автор следует рекомендациям президента быть осторожнее.

** Шпак (воен., жарг., снисх.) — штатский человек.

По материалам «Новой газеты»