Ему было 48 лет.

Судя по всему, годы тяжелой работы истощили Дзержинского, здоровье которого и так было подорвано царской тюрьмой и каторгой, не только физически, — антисоветские публицисты пытаются доказать, что и вовсе не истощили: мол, и питался хорошо, не голодал, и врачи за ним следили — но и морально. Мы вряд ли сможем понять, насколько тяжело было ежедневно бодаться с бездушной чиновничьей машиной — хотя все эти системные пороки должны были остаться в прошлом, исчезнуть вместе со старым миром, а мы ведь построили первое в мире справедливое государство рабочих и крестьян!... регулярно узнавать о том, как твои подчиненные позорят высокое звание чекистов: берут взятки, превышают свои полномочия и даже бьют арестованных… И пытаться, пытаться что-то сделать, переломить ситуацию... А ведь еще нужно переводить молодую Республику, чье хозяйство разрушено Гражданской войной, на промышленные рельсы и крепить оборону — неизвестно, когда империалисты, недовольные, что у них под боком появилось социалистическая держава, захотят нанести удар... а еще этот НЭП, введенный как временная необходимая мера, но грозящий вот-вот уничтожить все завоевания Октября и отбросить Россию назад к капитализму...