Поэтому раскручивали действо на всю катушку. Имеются сведения, что барк «Мир» давно уже должен быть в плавании. Но из Смольного ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться – задержать выход в море и поработать в качестве гвоздя программы.

Что касается публики: ежели зовут – почему б и не пойти, особенно когда на халяву. В итоге вечером центр города был заполнен толпами нетрезвой молодежи, не слишком похожей на выпускников. Мне запомнилась разбитая витрина на Гороховой, возле которой стоял, покачиваясь, залитый кровью от осколков один из авторов сноса витрины – и ждал «скорой».

Толпы народа бегали от магазина к магазину, кидаясь на все, что хоть отдаленно напоминало спиртное. Продавщицы вяло отбивались, говоря, что до восьми утра даже пиво продаваться не будет. Но, как известно, если нельзя, но очень хочется, то можно. Подальше от Невского, в глухих переулках магазины таки торговали пивом. Впрочем, это и неважно. Все с собой принесли. И, судя по многочисленным следам деятельности организма на улицах и во дворах – принесли достаточно. О том, кто пришел на ночные бдения, свидетельствует подслушанный на Садовой разговор молодых людей:

-- А где, в натуре, эта самая Дворцовая площадь?

-- А хрен ее знает!

Хорошо идет реформа образования…

Первый облом для публики случился на Дворцовой площади. Как оказалось, пускали на нее только выпускников и тех, кто с ними. Вопрос: а нафиг было тогда звать остальных? Чтобы обработать «демократизаторами» и обдать из водомётов при попытке прорыва?

Правда, те, кто очень хотел попасть – попали. Я вот прошел без особого труда, хотя совершенно не похож на вчерашнего школьника. На контрольных пунктах работники милиции обыскивали входящих: с удовольствием шлепая по девичьим попкам. В этом и заключалась вся проверка. Видимо, я для ментов в этом смысле интереса не представлял – вообще не обыскали.

Надо сказать, что те, кто не прошел, потеряли не слишком много. Более всего это походило на концерт самодеятельности в районном клубе города Васюки. Преобладала попса, зачем-то пытавшаяся петь без фанеры. Ребята, ну нельзя же так! Людей послали делать то, что они делать не умеют в принципе. Это был не то что полный отстой, это было нечто вообще невообразимое. Когда киска хочет «Вискас», она поет лучше.

Хитом программы, разумеется, стал герой «Евровидения» Дима Билан. Этот не захотел уж совсем позориться – и половину песен исполнял-таки под фанеру. Что, впрочем, не мешало ему выглядеть отвратно.

Отсутствие привычной фанеры привело к тому, что паузы между выступающими неимоверно затягивались. К тому же постоянно глючил звук. Слушать это можно было только в состоянии сильного опьянения, в каковом очень многие и находились. Дым стоял коромыслом. Молодежь с таким энтузиазмом швыряла бутылки на камни площади, что некоторые поранили себе ноги даже сквозь обувь.

Барк «Мир» был хорош, его испортить даже тут не смогли, Однако, никаких алых парусов на нем, не оказалось. То ли не успели приготовить, то ли пожмотились – для здоровенного парусника их немало нужно. В результате паруса цвета вареной свеклы красовались на какой-то убогой посудине. Ассоль вряд ли пленилась бы такой калошей. Все действо тоже было донельзя убогим. Похоже, сценарий писал первокурсник-двоечник из Академии культуры, но особенно прикололи осветители. Свекольные паруса так усердно подсвечивали желтыми, синими и зелеными прожекторами, что они окончательно перестали выглядеть хотя бы отдалённо алыми.

На набережных творился полный дурдом. Толкотня и неразбериха плюс хабарики и пивные бутылки. Сама Дворцовая выглядела чуть почище, чем в прошлый раз, зато окружающие территории, казалось, пережили вражеское нашествие.

Что в итоге? В очередной раз замусорили и загадили Петербург. Посетившего Дворцовую президента увезли рано, и потому он основного свинства не застал, уехав довольным. Впрочем, чего ещё ожидать? Когда в городе разрешают строить похожую на гроб биржу, испортившую один из самых знаменитых в мире видов, и прочие подобные здания – тогда и праздники соответствующие.