Шевченко плюнул сверху. В целом он чувствовал себя сносно, если не считать порезов и звона в ушах от криков журналистки КП. Жизненно важные органы не задеты – подумал Шевченко – Сванидзе как в журналистике, так и в драке никогда не мог докопаться до сути. Сейчас поеду в больничку и там меня подлатают – решил Шевченко и направился к выходу, но вдруг дверь с шумом распахнулась и Шевченко застыл. На пороге стоял Познер. Он был как всегда элегантен и улыбался какой-то недоброй улыбкой. «Владимир Владимирович, а вы что здесь делаете?» - не понимая, поинтересовался Шевченко. «I came to kill you» - ответил Познер на блестящем английском и закрутил в голову Шевченко вертуху. Перед глазами Шевченко мелькнул ярко-красный носок за сто долларов, а затем в голове помутнело, и он потерял равновесие. Познер тут же оказался рядом и взял Шевченко на удушающий. Он испытывал тот самый эсхатологический восторг, о котором недавно спорил со Шнуром. Старик был в великолепной физической форме, и Шевченко понял, что это доброе лысое лицо – последнее, что он видит в своей жизни. Уходя, Максим вдруг обрадовался, что скоро встретится со Сталиным, но тут же испугался, будет ли Сталин так же рад ему, как Сталину – Максим. Конечно, будет – устав, решил Шевченко и с облегчением перестал дышать.