Второй пример — известная многим Стратегия-31. Напомню, раскручивать ее мы начали летом 2009 года, а пика движение достигло осенью 2010-го. То, что тема свободы собраний является не только политической, но и правозащитной, в их сообществе смекнули сразу. И сразу же стали настойчиво предлагать инициатору и основному организатору движения Эдуарду Лимонову подвинуться, уступить лидерство в их пользу. Тот факт, что подобные мощные события не могут происходить сами собой, что на эту цель постоянно работает целая группа его сторонников, правозащитников нисколько не беспокоило. Как, собственно, и свобода собраний. Они не знали, что с ней делать. Их беспокоил правозащитный «актив», лакомый кусок, который ими не контролируется полностью. У них, напомню, был представитель среди организаторов — Людмила Алексеева, один из трех заявителей, но, жадные, они хотели всё. После того, как многочисленные попытки «отжать» движение не привели к успеху, а Триумфальная к тому моменту стала заполняться народом «под завязку», случился известный акт коллаборационизма Людмилы Алексеевой с Кремлем. Правозащитница, одна, сепаратно, дала властям согласие от имени всех заявителей на ограничение по численности митинга, уничтожив, по сути, основную идею движения — не соглашаться ни на какие компромиссы с властью. Гражданское общество, которому впервые в новейшей истории удалось поставить на уши улицу в двух шагах от Кремля, было растоптано «смотрящими» от правозащиты. Злые языки утверждали, что одной из причин было страстное желание части правозащитного сообщества получить под защиту 31-й статьи Конституции гранты. Что ж, однажды мы это узнаем. Но в любом случае, основой их мотивации было нежелание допустить людей, граждан, к неконтролируемой ими гражданской активности.