Полемика с Юлией Малышевой

Я не хотел полемизировать с Юлией Малышевой, но последние события, связанные с инцидентом на последнем «Марше несогласных» в Сертолово, заставили меня взяться за клавиатуру. Хотелось осветить один из мифов современной оппозиции, связанных с так называемым уличным потенциалом российского национал-патриотического движения, а также с его пониженной лояльности к власти.

Напомню, что в минувшее воскресенье, в Сертолово прошел «Марш несогласных», на котором представители ДПНИ провокационно призывали участников голосовать за «Единую Россию», называя собравшихся «оранжевыми агентами». Хотя ДПНИ официально открестилось от обвинений в провокации, назвав провокатора «человеком, который шел вместе с ними (с активистами ДПНИ – прим. Г.Т.)», случай весьма симптоматичный. Он наглядно демонстрирует, что со стороны не оформившегося нацдвижения, представляющего собой конгломерат противоречащих друг другу кружков, можно ждать многого: и плохого, и хорошего, и оппозиционного и проправительственного.

В силу этого я и вступаю в полемику с Малышевой, чтобы показать, что привлекать российских националистов даже в качестве массовки (а это привлечение и было целью, ради которой статья «Мы еще увидим…» и была написана) занятие неблагодарное и непродуктивное. Современный российский национал-патриотизм – это не организация, это – знамя, брэнд, за которым ничего существенного пока что нет и в ближайшее десятилетие не предвидится. Постараюсь это аргументировать.

Сторонний читатель подумает: «ну вот, опять начинается эта вечная грызня между «левыми» и «правыми», сводящаяся к банальному взаимному облаиванию: «Ты – дерьмократ, с фашистами путаешься!» - «На себя посмотри, сталинист кровавый!» Некоторые уже напряглись (или, напротив, приятно расслабились) в предвкушении серии блоговых зуботычин и ударов ниже партийного пояса. Их я спешу разочаровать: привычной грызни не будет. Тема сложная и серьезная. Здесь нужна критика, переходящая от монолога к долгому, но нужному диалогу внутри каждой партии, так или иначе присматривающейся к «националистическому козырю».

Сетуя на то, что «власть рассорила националистов как друг с другом, так и с набиравшими силу «Несогласными», Юлия Малышева сразу же оправдывает это сетование, которое довольно странно слышать из столь демократических уст. Она отмечает, что, оказывается, российский национализм – серьезная политическая сила, что люди идут за пропагандируемыми националистами идеалами, «вместо опостылевшего советского патриотизма». Не раскрывая, чем он конкретно опостылел, Малышева сразу же гремит именем «Русского Марша», которым она меряет силы националистической фракции российской оппозиции.

Люди искушенные все эти похвалы российскому национализму справедливо расценят как попытку притянуть к выполнению своих политических действий именно протестно-уличный сектор этого движения. Для этого притяжения требуется то, во что никто, даже сами националисты, с 1993 года не верят: «Потенциал, заложенный в националистической идеологии, непременно еще будет востребован обществом, и, без сомнений, что мы еще увидим цивилизованные, европейского типа, национал-демократические организации в стране».

Тем самым, Малышева хочет показать организованный национализм реальной силой. Но это далеко не так.

Начнем с того, что последний «Русский марш» показал, что национализм, вопреки этой ежегодной акции, сегодня далеко не марш – судя по численности первых маршей, движение идет на убыль. Ажиотаж в СМИ и в обществе по поводу новизны этого политического явления постепенно испарился. Все в этом мире приедается, приелся и «Русский марш». А придумать и организовать что-либо новое у правых не хватило организационной воли. Начались раздоры и типичное кружковое фрондерство. Что подтверждает тезис о высокой степени атомизации правого движения и неспособности сплотиться в единой воле.

Многие российские националисты, не довольствуясь определением «движения» громко именуют свои небольшие группы партиями. Эти самовенчания и самопровозглашения не то, что смешны, а просто абсурдны. От незнания обстановки и того, как собственно должна выглядеть партия, у них развивается «головокружение от успехов». И самое странное в этом, что успехов-то по большому счету и нет, во всяком случае, списывать их на счет националистического движения можно с огромной натяжкой.

Большинство националистов на дух не переносят даже упоминания имя Ленина, считая его (прямо скажем: не без основания) квинтэссенцией враждебных себе сил. Это можно понять. Невозможно понять другое: как при такой позиции не изучать Ленина, как апологета «врагов»? Подавляющее большинство националистов пользуются зазубренной аксиомой-заклинанием, усвоенной также и либералами: «Я Ленина не читал, но считаю, что это все тоталитарная лабуда. Такая же лабуда, как книжки Маркса, которого я тоже не читал».

Господа националисты многое теряют, не изучая классиков.

Так вот, если бы господа националисты открыли бы «Три источника и три составных части марксизма», то нашли бы там исчерпывающее определение того, что является действительной партией. Партия – есть структура, в которую входят люди, объединенные проведением коллективной воли тех или иных социальных групп и ведущая борьбу на трех направлениях: экономическом, политическом и идеологическом.

Далее - политическая борьба. Настоящую сильную зубастую националистическую организацию, имеющую за собой чистый «уличный потенциал» (т.е. способность выводить самостоятельно на протесты хотя бы тысячи людей), в Думу не пропустят. Наша власть выдавливает из Думы относительно лояльную КПРФ, что уж там говорить о непредсказуемых и упрямых радикалах, выступающих еще и со знаменем «национализма», вызывающим определенные ассоциации как среди правящей элиты, так и среди народа.

Что касается построения влияния организации «снизу» - здесь то же самое. Особой помощи в выращивании различных комитетов и органов самоуправления также замечено не было. Да, была Кондопога, где ДПНИ помогло мегафоном (отнюдь не организацией русского бунта, который и без них произошел и прошел), но что-то активистов этой организации не встретишь на многочисленных акциях против той же «уплотниловки» или произвола того или иного чиновника. Разве нет?

Остается идеологический уровень борьбы. Здесь националисты могут вполне развернуться, играя на шовинистических струнках, заботливо натянутых бездарной политикой властей. Да, можно спекулировать образом хитрого и злобного кавказца, захватывающего рынки и наживающегося на бедах белокурого славянина. Да, можно совершенно справедливо поднимать тему геноцида русского народа. Но все это будет только лишь «разговорами в пользу бедных»: многие будут кивать головами, соглашаться, но никогда не воспримут националистов как реальную радикальную силу в обществе. Тут и у КПРФ, и даже у либералов позиции гораздо более сильны.

Да, в обществе есть националистически настроенные граждане, и их не так уж мало, но нет организации, которая олицетворяла бы для них политическое выражение их воли и мировоззрения. Какие-то процессы, конечно, идут, но кто знает, не закончатся ли они опять баркашовским тупиком.

Так что нацдвижение пока что не стоит тех споров относительно того, блокироваться с ним или нет. Только в одном случае: если правительство отбросит за ненадобностью всяческих «нашистов» или «справедливороссов» и решит, что нужна ручная сильная националистическая партия, создаст ее и посадит своих «смотрящих» - только тогда появится что-то существенное. Но это будет уже совсем другая, отнюдь не оппозиционная история…

Юлии Малышевой и прочим «концентраторам» оппозиции хочется пожелать быть попрактичнее, а не тащить «то, что громко кричит». Тем более, отношение к националистам у большинства и левых, и либералов особое, как и у правых к либералам и коммунистам. Собираемый концерт, не начав играть, уже сфальшивит.