Какие же методы борьбы с призраком кремлёвского горца удалось разработать под чутким руководством Гуссейнова? Один из выступавших, некто Штейнер, предлагал попросту запретить говорить и писать о Сталине что-то хорошее. По его мнение русские дикари «еще не готовы обсуждать» его персону, а в популярности покойного, прежде всего, «виновата гласность. Она не для всяких обществ». «Миф о Сталине перерос из поколенческого во внепоколенческий. – Скорбел Штейнер. – И этим пользуются самые гнусные, злобные члены общества, разговор с которыми невозможен». Предложения Штейнера горячо поддержал его единомышленник Радвизон, заявивший, что некоторые темы должно быть запрещено обсуждать, однако ещё один участник семинара отметил, что этого недостаточно. По его словам следует принять закон об исключении из лексикона самой фамилии, под которой вошло в историю чудовище из Гори. Говорить и писать о нём следует исключительно, как о Джугашвили! «Слово «сталь» для русского человека олицетворяет собой силу, мощь, чистоту. Поэтому звучание слова «Сталин» приятно для русского уха».