 |
 |
|
|
Недавнее 300-летие Полтавской битвы в России отмечалось весьма громко. Не менее громко – и на Украине, только с противоположными историческими трактовками. Нейтральные с тех пор шведы, похоже, дипломатически воздержались…
Хотя могли бы напомнить, с чего начиналась вся эта Северная война. А именно – с попытки московского царя (Российской империи еще не было) Петра I захватить в 1700 году шведскую крепость Нарва. Петр объявил войну Швеции и осадил крепость, пользуясь подавляющим, в несколько раз, людским и артиллерийским перевесом. Казалось, судьба Нарвы была решена. Но, увы, даже борцы с фальсификациями истории в ущерб интересам России ничего не могут поделать с тем фактом, что петровское войско внезапно потерпело сокрушительную «конфузию» – половина его пала, половина была пленена, вся артиллерия потеряна…
Понятно, что эту годовщину у нынешних российских имперцев вспоминать немодно. Впрочем, есть и некоторые «имперцы наизнанку», которые до сих пор сожалеют, что Карл XII в тот счастливый момент не двинулся дальше. Налицо – одно и то же имперское мышление, с одинаковыми стереотипами, только «с разных сторон». Оно очень относительно – и порою наблюдается даже в нынешней маленькой Эстонии.
В начале лета довелось вновь посетить эту соседнюю страну – но нашу регионалистскую экспедицию интересовал не столичный Таллинн, а именно приграничная Нарва, с ее датской крепостью XIII века. Сейчас Северный двор этой крепости (а точнее – замка) превращен в живую реконструкцию средневекового европейского города – со множеством ремесленных мастерских и арт-фестивалей.
Однако за пределами крепости Нарва производит не столь праздничное впечатление. Печально удивило здание средневековой ратуши, обшарпанное и заброшенное как при оккупации, – хотя независимая вот уж 20 лет Эстония давно могла бы привести его в порядок. Вообще, порою это город похож на этакий советский памятник – многое, что даже в РФ уже давно модернизировано, здесь так и застыло где-то в состоянии 1970-80-х годов. Но теперь на это слегка наброшен «евросоюзный» флер. Яркий символический контраст – типовая советская хрущоба, но – с эстонскими надписями, а в углу крупное граффити: «ВОВА». Из таких архитектурно-психологических контрастов словно бы соткан сам нарвский воздух.
Но политически от похожих российских городов Нарва (как впрочем и вся Эстония) отличается высоким уровнем местного самоуправления. Здесь нет никаких аналогов подмявшей под себя все и вся «Единой России». Председатель нарвского Городского собрания Михаил Стальнухин – преподаватель и очень ироничный блоггер. На классической «право-левой» шкале мы вряд ли сойдемся, но вполне солидарны с его регионалистской борьбой за интересы города с таллиннскими чиновниками. Они точно так же считают эстонский Северо-Восток «провинцией», как и московские централисты – российский Северо-Запад. Для имперской модели «все решает столица – все исполняет провинция» размер страны неважен.
Хотя в Нарве чувствуется совершенно не провинциальный менталитет – а иногда даже более европейский, чем в «европейском» Петербурге. Улочки хоть и старые, но чистые, водители вежливо уступают дорогу пешеходам. Хостел, в котором мы поначалу решили остановиться на ночлег, нас не вполне устроил поднявшимися летними ценами. Однако его хозяйка не послала нас искать дальше, но сама по телефону нашла устроивший нас вариант и даже проводила.
В свое время советские освободители в ходе двухдневных бомбардировок практически освободили Нарву от ее старого города. И хоть за послевоенные годы ее и застроили «шедеврами» советской архитектуры, город так и не сумели окончательно «советизировать». В прошлом году, после известных таллиннских событий, некие разгоряченные российские патриоты приезжали в Ивангородскую крепость, грозили оттуда кулаками и кричали что-то вроде: «мы вас замочим, эстонские фашисты!» А с другого берега реки на них удивленно смотрели русские нарвитяне. Русские вообще составляют почти 90% населения города. Но вот проблема для российских имперцев: они почему-то совсем не стремятся покинуть «фашистскую Эстонию» и переехать в «суверенную демократию»!
Еще из нарвских забавностей: главная улица города носит имя Puškini – это, наверное, какой-то эстонский сепаратист? В кафешке молодая компания верещала по-русски, но вот к ним присоединился один эстонский приятель: все ненапряжно перешли на эстонский и продолжили живое обсуждение своих дел…
Возможно, это эстонская неторопливость так влияет на русских нарвитян, что они совершенно не спешат со своей внятной идентификацией. Понятно, что они не «дорогие россияне», но с другой стороны – для национально озабоченных таллиннцев они тоже как бы «не совсем свои». А ведь могли бы выдвинуть и своего депутата в Европарламент! Одной «защиты культурной специфики», о которой иногда говорится, еще недостаточно – русским нарвитянам нужны свои, регионально уникальные и современные культурные стратегии. А расхожий и здесь с подачи РФ «культ великой победы» только тормозит этот процесс и консервирует их в прошлом.
…Из Эстонии в Россию легко перейти по мосту между Нарвой и Ивангородом. Здесь вновь открывается множество неожиданных сближений и контрастов. Ивангородская крепость, построенная на два века позже Нарвской, по-своему интересна – но такой красочной исторической реконструкции средневекового города здесь нет. А может – здесь и не надо никаких «реконструкций», ибо специфическое «средневековье» на этом берегу и не кончалось? Прежде всего – обостренное восприятие границы с «чужими».
Живая картинка: в жаркий день ивангородская дворничиха метет тротуар, пыль летит в лица прохожим, но на замечание моей спутницы реакция такова: «Убирайтесь в свою Нарву, там будете указывать!»
Администрация Ивангорода ныне планирует развитие городского туризма, но вряд ли такое отношение к туристам добавляет городу привлекательности. Кроме того, в Ивангород российскому гражданину не так просто и попасть – если конечно вы не проезжаете его транзитом, а желаете посетить его крепость специально. Как сказано на городском сайте, «Ивангород входит в пограничную зону, и въезд в город осуществляется по определенным правилам, установленным законодательством РФ. Если вы житель Санкт-Петербурга или Ленинградской области, решивший самостоятельно посетить Ивангород в туристических целях, то вам необходимо иметь при себе пропуск».
О жителях других российских регионов на сайте ничего не сказано, так что непонятно – то ли им можно сюда приезжать без пропусков, то ли их вообще не пускают. Этот пропуск на въезд в Ивангород нужно оформлять и соседям-нарвитянам (помимо визы). Однако по ту сторону реки, в Нарве, подобных пропусков не требуется. Там нет самого этого понятия: «погранзона» – паспорт показываешь лишь единожды, пересекая границу…
Видимо, в плане расхожей ментальности до сих пор справедливо давнее психологическое исследование историка Андрея Буровского: «Я просил собеседников, и русских, и эстонцев, рассказать о своих ассоциациях со словом «граница». Эстонцы пожимали плечами: ну, белая полоса на шоссе... Ну, мальчик в форме, который ставит штамп в паспорте... А что еще? Русские же подробно описывали колючую проволоку, вышки, контрольно-следовую полосу, натасканных на человека овчарок и хмурые лица под касками».
Впрочем, это различие характерно скорее для тех, кто живет далеко от границы. А между соседями – нарвитянами и ивангородцами – давно уже установлены прочные трансграничные отношения. Они делают себе мультивизы и круглогодично циркулируют по этому мосту: за спиртным и сигаретами в Ивангород, за дешевой и качественной закуской – в Нарву.
Но трансграничное сотрудничество не сводится только к совместным трапезам. На внутренних и внешних границах ЕС существует уже несколько десятков «еврорегионов» – как называются проекты приграничной интеграции соседних городов и регионов в экономике, культуре, информации и т.д. Почему же до сих пор не возник еврорегион «Нарва-Ивангород» – с его уникальным комплексом крепостей? С точки зрения туризма он вполне бы мог стать одним из самых популярных в Балтии.
Есть у него и уже практически готовая совместная экономическая база – Нарвская ГЭС. Она стоит на пограничной реке Нарове и до сих пор является «спорной», причем с российской стороны на нее претендует ОАО «ТГК-1», дочернее предприятие «Газпрома». А может быть, ивангородцам и нарвитянам, на чьих берегах она стоит, лучше провозгласить ее своей совместной собственностью вместо того, чтобы самим быть заложниками споров энергетических олигархий? Или, во всяком случае, потребовать от них справедливой региональной ренты?
Но сама постановка таких вопросов упирается даже не столько в экономические, сколько в ментальные препятствия. Мышление имперско-централистскими категориями для РФ – традиция. Но непонятно, почему те же самые категории срабатывают пока и в Эстонии, члене Евросоюза, в котором, напротив, все более побеждает постмодернистская философия трансграничности?
Напомним, что эта философия основана на отказе от прежних, эксклюзивистских границ по принципу «или-или». На смену им приходит новый, инклюзивный принцип «не только, но и», который как раз и формирует всю сложную ткань европейской интеграции. Именно на этом принципе стало возможным возникновение множества трансграничных и межрегиональных проектов. К примеру, строительство одного из крупнейших в Европе моста Орезунд, связавшего Швецию и Данию – в истории которых, кстати, также было немало имперских противостояний.
Вадим Штепа