2009-04-30 Юрий Нерсесов:

В чём сходство между предводителями карликовых политических тусовок, будь то «коммунистка» Нина Андреева, «демократка» Валерия Новодворская или доселе неизвестный мне «монархист» Димитрий Саввин? Прежде всего, в характере их общественной деятельности. Вся она сводится к бесконечным склокам и расколам на всё более мелкие секты, в конечном итоге впадающие в полное ничтожество.

Желающие ознакомиться с этой стороной деятельности «беломонархических черносотенцев» могут ознакомиться с соответствующей дискуссией в газете «Русь Православная». После ознакомления рекомендую задуматься над интересным казусом. Редактор «Руси Православной» Константин Душенов, уже второе десятилетие наводящий мосты между национально мыслящими «красными» и «белыми», не вылезает из уголовных процессов, в одном из которых я имею удовольствие выступать свидетелем со стороны защиты. Зато демонстрирующие свою идейную девственность господа типа Саввина или его коммунистического двойника Сергея Малинковича чувствуют себя прекрасно, и совершенно понятно почему.

Если кто не помнит - у нас на дворе кризис, и хотя при 50 долларах за баррель нефти революции не ожидается, политически активных граждан, равно ненавидящих правящий режим, но видящих свой идеал кто в Российской Империи, кто в СССР полезно стравить между собой. Нехай топчут друг друга до полного изумления и мутят воду, в которой так удобно таскать из отечественных недр жирных рыбцов! О подобном финале красно-белого противостояния предупреждал ещё выдающийся русский поэт Максимилиан Волошин, недавно о том же написал главный редактор АПН Константин Крылов, и процесс идёт полным ходом.

Словно по команде началось одновременное осквернение «красных» и «белых» памятников. Медвежья братия недавно едва ли не на руках вносившая в военные училища ветеранов власовской армии и Русского Охранного корпуса при СС, теперь требует ввести уголовную ответственность для тех, кто неправильно трактует Победу и не признаёт Холокост. Одновременно по РТР в самое лучшее время демонстрируется прямо таки нарывающийся на грядущие репрессии фильм «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова», в Петербурге торжественно открывается бюст одного из организаторов блокады Ленинграда – маршала Маннергейма, а президент Медведев возлагает цветы к его памятнику в Хельсинки.

На фоне столь грандиозных спецопераций работа персонажей типа Саввина и Новодворской – дело второстепенное, а потому вопрос: осознают ли они то, что делают или нет, не слишком интересен. Куда занимательнее посмотреть, как данные создания препарируют историю, вычленяя из неё доказательства неполноценности России, по сравнению с Европой.

«Не нужно забывать, что на стороне коалиции, возглавлявшейся Германией, воевало от 1,000,000 до 1,500,000 (по разным оценкам) этнических русских и бывших граждан СССР, – сурово напоминает «беломонархический черносотенец». - И воевали они отнюдь не за «коричневую чуму», а за свободную Россию. Как справедливо заметил Й. Хофманн: «…понятие «измена родине» может относиться лишь к отдельным лицам или незначительным по численности группам. Но когда в вооруженном конфликте миллион солдат активно воюет на стороне противника, речь идёт уже не об «измене родине», а о некоем политико-историческом процессе»… в истории ни одной страны, участвовавшей во Второй Мировой войне, не было столь большого количества «предателей». Число коллаборационистов измерялось, максимум, тысячами – и только применительно к СССР счет шёл на миллионы. Стало быть, по логике большевиков и необольшевиков, русский народ – это такое дерьмо, которое порождает целые миллионы предателей».

Обратите внимание, сколь небрежно «беломонархист» оперирует цифрами. Начав с 1-1,5 миллиона воевавших на стороне Гитлера, он в конце того же абзаца уверенно заявляет о нескольких миллионах. При этом численность воевавших против Рейха и его союзников Саввин скромно замалчивает, поскольку на фоне без малого 35 миллионов служивших в Красной армии его цифирьки смотрятся мелковато.

По данным наиболее тщательно исследовавшего вопрос историка Сергея Дробязко через военные формирования, действовавшие на стороне Третьего Рейха, прошло 1,3 миллиона человек. Только вот «этнических русских» (включая сепаратистски настроенных казаков) среди них насчитывалось менее 400 тысяч. Зато украинцев было 250 тысяч, прибалтов – свыше 300 тысяч, кавказцев, среднеазиатов и крымских татар – более 200 тысяч. Они тоже воевали за свободную Россию? Документы свидетельствуют, что значительная доля перешла к немцам под угрозой смерти в концлагере, а изрядная часть представителей нацменьшинств видала Россию в том же гробу и в тех же белых тапочках, в которых её зрят их вступившие в НАТО наследники. Кто там за свободную Россию остался? Неужели твердокаменный сталинист и активный участник чисток 30-х годов товарищ Власов?

Ничего принципиально нового по сравнению с переходом на сторону противника в эпоху монархии Великая Отечественная война не продемонстрировала. Когда в 1708 году к нам вторгся шведский король Карл XII, в тылу русской армии выступили десятки тысяч казаков гетмана Украины Ивана Мазепы, запорожского атамана Константина Гордиенко и предводителя донских повстанцев Кондратия Булавина. Бежав после нескольких тяжёлых поражений на территорию Османской империи, станичники в 1711 году дали объявившему войну России султану Ахмеду III 15 тысяч сабель, а их потомки воевали на стороне Турции до середины XIX века.

Век спустя в Россию вошла армия Наполеона. На оккупированной ею территории Литвы и Белоруссии в считанные дни возникло марионеточное «Великое княжество», предоставившее императору всея Европы более 20 тысяч солдат. В 1854 году высадившаяся в Крыму армия союзников была радостно встречена местными татарами, давшими только для усиления гарнизона Евпатории 5 тысяч ополченцев, не считая шаек примкнувшим к интервентам в других районах Крыма. Кроме того, в составе турецкой армии служили польские эмигранты, а в тылу русской армии, как и во Вторую мировую войну, оперировали чеченцы.

Любой поклонник сепаратистского казачества, ополяченной литовско-белорусской шляхты и крымских мурз скажет, что никакой измены не было, а, как и в 1941-45 гг., имела место исключительно героическая борьба против москальского тоталитаризма.

В Первую мировую войну противники России почти не занимались вербовкой военнопленных и населения оккупированных территорий за исключением поляков. Однако кроме польских воинских частей добровольцев российского подданства можно было встретить и в германском 27-ом финском егерском батальоне в австро-венгерском украинском легионе сичевых стрельцов, а из пленных мусульманского вероисповедания каждый десятый перешёл на сторону турок.

Можно ли сравнивать десятки тысяч коллаборационистов Российской Империи с 1,3 миллионами советских? Вполне. Во-первых, все они вербовались с многократно меньшей территории оккупированной куда более короткое время, чем во Вторую мировую войну. Во-вторых, только Гитлер взялся за дело использования человеческих ресурсов оккупированных территорий всерьёз. Ни Карл XII, ни Наполеон, ни кайзер Вильгельм не ставили военнопленных перед альтернативой – надевать их форму или умирать за колючей проволокой от голода. И, наконец, в-третьих, примерно половину общего состава коллаборационистских формирований и бОльшую часть русского контингента составляли так называемые «добровольные помощники» («нilfswilliger»), служившие в тыловых подразделениях и зачастую не имевшие оружия. Если учитывать их, тогда следует включать в состав шведской и французской армии каждого мужика с телегой, загнанного в неприятельский обоз.

Так что приходится разочаровать господина Саввина. Ничего принципиально нового в коллаборационизме Великой Отечественной войны, по сравнению с аналогичными явлениями войн Российской империи нет. Что же касается европейских стран, о которых «беломонархический черносотенец» отзывается с таким придыханием, там масштабы военного сотрудничества с любимым фюрером были много большими. (Точно так же и поляки сотрудничали с Карлом XII, а итальянцы и немцы - с Наполеоном, куда активнее подданных российских императоров).

Возьмём демократичнейшую Францию. В 1941-44 гг. эта прекрасная страна дала Рейху около 200 тысяч солдат, главным образом призванных в вермахт с территории приграничных провинций Эльзаса и Лотарингии, либо пополнивших добровольческие части, впоследствии объединённые в дивизию СС «Шарлемань». Их численность могла бы быть и большей, но многим добровольцам из числа ранее служивших во французской армии, немцы отказывали, что тех очень обижало.

Неплохо пополняли ряды гитлеровской коалиции и французские колонии. Целый полк одного из лучших соединений германского Африканского корпуса 90-ой легкопехотной дивизии составляли выходцы из французского Иностранного легиона и колониальных частей. Жители Франции и её колоний служили также в 845-й батальоне 711-й пехотной дивизии, 287-м и 288-м батальонах спецназначения, приписанной к 334-й пехотной дивизии «Африканской фаланге», так называемом «Свободном арабском корпусе», итальянском полку «Красные стрелы» и других воинских частях.

Подчинявшаяся коллаборационистскому правительству французская колониальная армия, имевшая в Африке и на Ближнем Востоке до 200 тысяч человек, участвовала в боях с союзниками, а 300 тысяч французских военных, полицейских, гестаповцев и бойцов фашистской милиции усердно отлавливали партизан и британских диверсантов. С учётом французов, служащих в так называемых общих СС, Охранных отрядах Организации Тодта, Национал-Социалистическом автомобильном корпусе и Транспортном корпусе Шпеера получается до 800 тысяч человек, причём доля боевых и полицейских частей существенно выше, чем в случае граждан СССР.

В 1941-45 гг., воюя за Гитлера и его вассала - маршала Петэна, погибло 80 тысяч французов и жителей французских колоний. Войска выступавшего на стороне союзников генерала де Голля, партизаны и подпольщики потеряли 45 тысяч человек - почти вдвое меньше. Только в советском плену оказалось 28138 французов.

Я могу дать столь же подробный расклад по остальным европейским народам, но численность пленных говорит сама за себя. За четыре года через советские лагеря прошло 8016 бельгийцев, голландцев, люксембуржцев и скандинавов, 60280 поляков, 69977 чехов и словаков. Не забудем добавить к этому многие тысячи оказавшихся в плену у союзников, десятки тысяч погибших и сотни тысяч состоявших в полиции и вышеупомянутых военизированных формированиях. (Только в норвежской полиции служило 20 тысяч, а в чешской полиции Протектората Богемия и Моравия – более 90 тысяч сотрудников). Наконец в вермахте, СС и фольксштурме воевали сотни тысяч фольксдойче – этнических немцев являвшихся до оккупации гражданами Польши, Чехословакии, Дании, Бельгии и других европейских государств. Сравнивать количество павших за или против фюрера, мы увидим вполне сопоставимые цифры, а в отдельных случаях, например, в Дании, сторонников Рейха погибло много больше.

Вряд ли «беломонархические черносотенцы» не знают о существовании этой многоплеменной орды, однако они предпочитают её не замечать, а расшаркиваться перед любимой Европой. Ну а плохо скрытое сожаление о провале холуёв Третьего Рейха поневоле заставляет вспомнить незаконнорожденного сына и лакея Фёдора Павловича Карамазова, убеждённого противника тоталитаризма и сторонника общечеловеческих ценностей господина Смердякова.

«В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с».

(Ф. М. Достоевский «Братья Карамазовы»)

Юрий Нерсесов